Переворот - [47]
Лакей голосил, призывая на помощь. Гриц кинулся к нападавшему и попытался оттащить его от Петра. Не тут-то было. Убийца обладал силой Голиафа. В какой-то момент Потёмкин смог рассмотреть его лицо.
— Шванвич! — заорал он. — Шванвич! Негодяй! — И тут же получил кулаком промеж глаз.
Маслова швед сумел отшвырнуть на другой конец комнаты, так что лакей треснулся головой о печку, с неё посыпалась побелка. Шванвич вскочил, отшвырнул ремень и кинулся к тому самому люку в подвал, который сегодня так насторожил Грица.
Потёмкин заставил себя подняться на ноги. Голова у него гудела от удара. Пошатываясь, он поспешил за негодяем. Ступени скрипели под его нетвёрдыми ногами. В погребе он успел заметить только, как одна из стен вместе с полками и снедью поворачивается и встаёт на место за спиной убегающего Шванвича. Дальше его замутило, сапоги сами собой поехали вниз, и Гриц упал с лестницы.
Когда он очнулся, наверху горел свет. Казалось, все свечи в доме снесли в одну комнату. Слышались надрывные причитания Маслова. А потом Алехан грубо оборвал их:
— Заткнись. Мужик, а голосишь, как баба.
Но лакей не заткнулся. Видно, у него было на это высшее право. Потёмкин с трудом встал и на четвереньках полез по лестнице вверх.
Император лежал всё в той же позе на полу. Его нелепые, паучьи ноги перестали дёргаться. Голова была запрокинута. Лицо опухло и посинело. Над ним сгрудились солдаты. Алексей стоял у дальней стены, прижавшись спиной к буфету, и решительно не желал смотреть. На его лице был написан такой ужас, что Потёмкин мгновенно понял: случилось всё, о чём их предупреждала Като.
Гриц подошёл к Орлову и попытался положить ему руку на плечо. Но Алехан стряхнул его ладонь и мелко-мелко затрясся.
— Ты! — закричал он. — Где ты был?!
— В подвале, — ответил Потёмкин, даже не отдавая себе отчёт, зачем говорит это.
Лакей Маслов вдруг умолк, поднял на офицеров круглые заплаканные глаза и запричитал:
— Господин вахмистр пытался помочь! Пытался спасти! Да тот зверь здоров был! Не взять его было вдвоём! Не удержать нам...
— Какой зверь? — машинально спросил Орлов. — Какой подвал?
— Шванвич, — коротко бросил Потёмкин. — Здесь был Шванвич. Он и убил. В подвале, по моему разумению, подземный ход. По нему он пришёл и скрылся. Моя вина — я не доглядел. А вот ты где был? Где вы вообще все были?!
Оказалось, что среди ночи приехал нарочный из Петербурга, будто бы с предписанием от Никиты Панина. Вызвал Алехана на улицу и там ни с того ни с сего затеял с ним драку. На шум выбежали другие караульные. А нарочный-то был не один, с ним ещё человек пять прискакало. Верховые с пешими — не шуточная драка. Пока их отогнали, вернулись в дом, а тут — это.
Все боялись говорить, хотя с самого начала миссии чувствовали, что император обречён.
Взяли свечи. Потёмкин, Орлов, капитан Барятинский спустились в подвал и начали трясущимися руками ощупывать стену. Вскоре рычаг нашёлся. Одна из бутылок оказалась ложной — скрывала механизм, при помощи которого в кладке открывался люк. Пошли по нему. Тесный коридор минут через пятнадцать закончился дверью. В спешке убийца даже не стал её захлопывать. Она вела в церковь, и вся честная компания очутилась за алтарём.
Выбрались из храма на улицу. Со стороны посмотрели на дом. В нём горело лишь одно окно. Там лакей Маслов умывал слезами труп своего господина.
Побрели через ночной сад. Алехан шёл позади всех, как пьяный, нога за ногу. Потёмкин обернулся и увидел, что тот плачет, вернее, прискуливает, как собака с перебитой лапой.
— Иди, иди! — грубо крикнул ему Орлов. — Не смотри на меня! Христом Богом прошу!
Оба были потрясены. Вернувшись Алексей хотел написать Екатерине письмо. Несколько раз садился за стол, но то ронял чернильницу, то ломал в толстых пальцах перо.
— Диктуй, — наконец сказал ему Потёмкин.
Кое-как они вместе описали случившееся. А потом вдруг разом испугались и бросили бумагу в печь.
— Что же делать? — беспомощно разводил руками Алехан. — Как ей сказать-то?
— Я поеду, — Гриц с усилием подавил дрожь. — На словах способнее будет. Опять же улик меньше.
— Каких улик? — взвился Орлов. — Мы же не убийцы!
— Это ты другим объясни, — огрызнулся Потёмкин. — Сиди, сторожи тело, а то и его утащат.
Они расстались не как друзья, а как сообщники, после злодеяния тяготящиеся друг другом. И хотя оба не были ни в чём виноваты, чувствовали страшный груз, рухнувший на их плечи и в одночасье сделавший их отверженными для всего мира.
— Она мне никогда не простит, — прошептал Орлов, крестя гонца на прощание.
«Мне тоже», — подумал Гриц.
Торопить коня ему не хотелось, но он понимал: те, кто устроил сегодняшнее злодеяние, уже опередили его на пару часов. А потому он пустил лошадь в галоп и около полудня прискакал в столицу.
Потёмкин миновал городскую заставу и прямо так, не переодеваясь, взмыленный и пропылённый направил коня к старому Зимнему дворцу. Его удивил непривычно тихий облик Петербурга. Всего сутки назад столица стояла на дыбах и продолжала рычать, как усталый загнанный зверь.
Но теперь шторм затих, и о недавней буре напоминал только выброшенный ею на отмель придонный хлам. Двери кабаков были сорваны с петель. На улицах тут и там валялись не проспавшиеся гуляки. А под копытами коня хрустели разбитые стёкла.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.