Переворот - [17]
— Всё ясно, господа, — примирительным тоном сказал Позье, который, к счастью, изрядно владел русским. — Вы не поняли друг друга. Эти достойные джентльмены выражают счастье по поводу восшествия на престол Её Величества Екатерины Алексеевны. Однако недостаток знания языка не позволяет им сделать это в должной манере. Извините их от чистого сердца.
— То-то же, — бросил семёновец, втряхнув палаш в ножны. — А вы, барин, сами кто будете? Нынче иноземцам не след по улицам ездить. Нынче с вашим братом разговор короткий. Уж больно государь наш бывший взбаламутил народ против немчуры.
На мгновение Позье сделалось не по себе под взглядом водянисто-голубых, младенчески пустых глаз солдата. Он знал, что стоит только показать слабину — и всё. И он, и англичане погибли. Семёновцы мигом перейдут от недоверчивого дружелюбия к самой остервенелой ненависти.
— Я, господа, придворный бриллиантщик, Ефрем Иванович Позьев, швейцарец, — отрекомендовался он твёрдым голосом. Спешу по повелению Её Величества во дворец. Однако вижу, что на улицах ныне неспокойно. Не согласитесь ли вы, друзья мои, за хорошее вознаграждение сопроводить меня в старый Зимний что за Зелёным мостом? Если доберёмся целы, каждый из вас получит от меня по рублю. А я замолвлю за вас словечко перед государыней. Как ей не жаловать таких бравых молодцов?
Идея заработать, а заодно и выслужиться пришлась солдатам по вкусу. Конечно, они в одну минуту могли бы опрокинуть карету и взять себе всё, что у этого Ефремки есть в карманах. Но тогда не стоило рассчитывать на милость, ведь императорский ювелир — по всему видать, птица важная.
— А зачем бы это Её Величеству сегодня понадобился бриллиантщик? — раздумчиво спросил заводила. — Чай, не на бал, на царство собралась.
— Как зачем? — в притворном ужасе от такого непонимания всплеснул руками Позье. — А корона, братцы? Вы что же думаете, она без короны может вступить на престол? Я, болезные мои, короны делаю. Без меня никакое царство начаться не может. Я в ювелирном деле вроде как архиерей. Начнут молебен служить, хватятся: где корона? А короны-то и нету. Нечего Её Величеству на голову возлагать. Спросят: где ты есть, бриллиантщик, собачий сын? А я с вами на улице лясы точу.
— Вона как! — проникся семёновец. — Что ж, дело нужное. Вертай оглобли! — крикнул он извозчику, а сам взял переднюю лошадь под уздцы. — Не дрожи, пробьёмся как-нибудь.
Мявшиеся в отдалении англичане взмолились взять их с собой.
— Господин Позье, вы же видите, нам до дому не дойти. Эта гвардейская сволочь убьёт нас не здесь, так за поворотом! — кричали они на ломаном немецком. — Сейчас единственное безопасное место для иностранца — дворец. Возьмите нас с собой.
Швейцарец распахнул дверцу кареты.
— Эти господа со мной, — отрезал он.
Семёновцы, уже взявшие его экипаж под охрану, не стали возражать. По рублю на брата — щедрая плата. И гордые своей миссией они тронулись в путь.
Всю дорогу Иеремия волновался только о мадам Позье, но надеялся, что всё сложится благополучно. Магдалена слыла дамой разумной, и ювелир ни минуты не сомневался, что при первых же известиях о беспорядках жена спрятала деньги и драгоценности в тайнички под полом, а сама удалилась к соседке, хозяйке белошвейной мастерской. У той был любовник-преображенец, и он явно не оставил свою зазнобу без охраны.
Добраться до дворца оказалось делом не из лёгких. Толпа запрудила и мост, и садик перед крыльцом, и площадь под балконом. Позье пожалел флоксы, любимые цветы покойной Елисавет. Им в этом году не цвести. Ювелиру запомнились жёлтые и фиолетовые головки ирисов, втоптанные в землю десятками сапог.
В какой-то момент плотная людская стена просто отказалась пропускать карету, и Иеремии пришлось выйти. Семёновцы взяли его с обеих сторон под конвой и начали локтями прокладывать дорогу к крыльцу. Злополучные англичане отцепились где-то по пути, но Позье заметил это, только когда толпа хором выдохнула: «Ах!» — и подалась назад. Сотни голов разом задрались кверху, и ювелир, последовав общему примеру, увидел на чёрном чугунном балконе второго этажа императрицу с наследником на руках.
Екатерина была бледна как мел. Её щёки горели алым неестественным румянцем. Царевич Павел вцепился в мать с такой силой, будто боялся, что она сейчас бросит его вниз, прямо на щетинящиеся стальной стерней штыки. С близкого расстояния было видно, что у мальчика мелко-мелко трясётся подбородок. Ребёнок готовился закатить истерику.
— Вот ваш государь... — громко провозгласила императрица, ставя сына на перила.
Преображенцы, в пять шеренг выстроенные перед дворцом, недовольно загудели. До ювелира долетели возгласы: «Не любо!» — «Не нать сопляка!» — «Тобе самое хотим!»
— ...государь цесаревич Павел Петрович, мой наследник, — твёрдо закончила Екатерина фразу.
Вот теперь гул был одобрительным. Появившийся возле императрицы Никита Панин дрогнувшим от волнения голосом начал читать манифест. А семёновцы ловко протолкнули бриллиантщика к крыльцу, направо и налево объясняя своим товарищам-гвардейцам, что ведут незаменимого человека, без которого «тута ничё не будет».
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Настоящая книга является переводом воспоминаний знаменитой женщины-воительницы наполеоновской армии Терезы Фигёр, известной также как драгун Сан-Жен, в которых показана драматическая история Франции времен Великой французской революции, Консульства, Империи и Реставрации. Тереза Фигёр участвовала во многих походах, была ранена, не раз попадала в плен. Она была лично знакома с Наполеоном и со многими его соратниками.Воспоминания Терезы Фигёр были опубликованы во Франции в 1842 году. На русском языке они до этого не издавались.
В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.
Новый остросюжетный исторический роман Владимира Коломийца посвящен ранней истории терцев – славянского населения Северного Кавказа. Через увлекательный сюжет автор рисует подлинную историю терского казачества, о которой немного известно широкой аудитории. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
В романе выдающегося польского писателя Ярослава Ивашкевича «Красные щиты» дана широкая панорама средневековой Европы и Востока эпохи крестовых походов XII века. В повести «Мать Иоанна от Ангелов» писатель обращается к XVII веку, сюжет повести почерпнут из исторических хроник.
Олег Николаевич Михайлов – русский писатель, литературовед. Родился в 1932 г. в Москве, окончил филологический факультет МГУ. Мастер художественно-документального жанра; автор книг «Суворов» (1973), «Державин» (1976), «Генерал Ермолов» (1983), «Забытый император» (1996) и др. В центре его внимания – русская литература первой трети XX в., современная проза. Книги: «Иван Алексеевич Бунин» (1967), «Герой жизни – герой литературы» (1969), «Юрий Бондарев» (1976), «Литература русского зарубежья» (1995) и др. Доктор филологических наук.В данном томе представлен исторический роман «Кутузов», в котором повествуется о жизни и деятельности одного из величайших русских полководцев, светлейшего князя Михаила Илларионовича Кутузова, фельдмаршала, героя Отечественной войны 1812 г., чья жизнь стала образцом служения Отечеству.В первый том вошли книга первая, а также первая и вторая (гл.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.
Зима 1818 года. Войны с Наполеоном окончены. Во Франции стоит русский оккупационный корпус, возглавляемый графом Михаилом Семеновичем Воронцовым. Военные баталии стихли, но начинаются баталии дипломатические, которые точно так же приводят к гибели людей, а могут привести к возобновлению военных действий. Чтобы не допустить этого, Михаил Воронцов вынужден с помощью своих друзей из Петербурга распутывать интриги дипломатов… и в это время, так некстати, встречает очаровательную Лизу. «Париж слезам не верит» – первый роман известной писательницы Ольги Елисеевой из цикла, посвященного Михаилу Воронцову.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.