Переведи меня через Майдан... - [21]

— С чем пожаловал? — Щетинин поздоровался за руку, первым прошёл в беседку, смахнул невидимую пыль со скамейки, на которой только что сидел сам и кивнул подчинённому. — Присядь.

Полковник безропотно выполнил приказ. Он знал, что у Щетинина больные ноги, и долго стоять генералу тяжеловато. А потому, все беседы Вилен Иванович, но опять же, только в кругу «своих», проводил сидя.

— Я вам мазь привёз. Ира передала. — дочь генерала жила в Москве, с мужем и двумя детьми.

— Это хорошо. Диссертацию защитила? Сама приедет, ничего не говорила?

— Приедет. На будущей неделе. Времени нет. Защиту перенесли на десять дней. Нервничает.

— Как всегда. — тяжело вздохнул генерал. — Дети вырастают. И у них на нас, стариков, никогда нет времени. — Щетинин поморщился. Колено правой ноги выкручивало так, будто поставило себе целью извести хозяина до психического истощения. — Ладно, подожду. Выкладывай, что у тебя.

Медведев открыл небольшой портфель и извлёк из него несколько листов и фотографии:

— Я так думаю, вы дочь увидите раньше. — снимки веером расположились на столе. — Поступила любопытная информация. В Киеве начал активную деятельность Михай Павелич.

— Кто сообщил? — тут же заинтересовался генерал.

— «Грач».

— Ну-ка. — Щетинин провёл рукой по волнистым, с сединой волосам, после чего тонкими, музыкальными, пальцами быстро перетасовал снимки. Отложил в сторону. Вслед за ними, но более внимательно, перелистал документы. — И что ты нашёл любопытного? Революция — его работа. Он революциями себе на хлеб зарабатывает. Я бы наоборот, посчитал странным, если бы «серб» не появился в Киеве. — Щетинин снова посмотрел на фотоснимки, — Работает, как обычно, по накатанной схеме: с молодняком?

— Совершенно верно.

Генерал бросил фотографии на стол.

— Естественно, отрабатывает на Козаченко?

— Так точно.

Вилен Иванович протянул руку, открыл стоящий на тумбочке маленький холодильник. Достал холодную рыбу, резанное, сырое мясо, ягоду. Рыбу и ягоду расположил перед гостем.

— Угощайся. — на лице генерала промелькнуло нечто неуловимое. — А я шашлычком займусь. Небось, соскучился по моей кулинарии? — генерал извлёк из холодильника лук и принялся нарезать его кольцами. — Сейчас бы на рыбалку. На Зею.

Медведев спрятал улыбку. Не хватало, чтобы старик обиделся. О рыбалке на реке Зее Щетинин говорил постоянно. В конце шестидесятых, когда на гордой и бурной дальневосточной реке начали возводить дамбу и строить Зейскую ГЭС, Щетинин возглавлял Зейское отделение КГБ. Работа осложнялась не столько шпионами и диверсантами, которых за всё время своей службы в городе Зее Вилен Иванович ловил всего два раза, сколько выпущенными по амнистии «зеками», действительно мешавшим мирным жителям небольшого, но уютного дальневосточного городка. Именно в Зее Щетинин влюбился в рыбалку и охоту. Тайга, сопки, болотная марь, голубика, брусника, и щука: теперь он буквально бредил всем этим. В восемьдесят четвертом Вилена Ивановича перевели в Москву. Неожиданно. По приказу. После, анализируя произошедшие события, Щетинин поймёт, что его, этим переводом, пытались «подставить». В столице, в главном управлении, нужен был на некоторое время «мальчик для битья». Эдакий, сибирский увалень, ничего не смыслящий в закулисных играх московских начальников. По планам некоторых людей из руководящего состава, Щетинин должен был продержаться, максимум, полгода. После чего, Вилена Ивановича собирались отправить в отставку за непригодностью, а на его место определить того человека, на которого они рассчитывали, но которого сразу посадить на полковничью должность не имели права. Однако, тогда ещё подполковник Щетинин, благодаря, совместно с Прокловым, прекрасно проведённому делу «Оборотня», сумел остаться на гребне волны. И мало того, в девяностых смог занять пост руководителя одного из отделов СВР.

— Что улыбаешься? — вопрос застал Медведева в врасплох.

— Да ничего. Представил вас с удочкой. Вот и, так сказать…

— А не надо ничего так сказать. — оборвал Щетинин. — Удочка, брат, это самое настоящее рыбальское искусство. С неё все начинают, и к ней все возвращаются. — генерал принялся нарезать мясо. И неожиданно произнёс. — Учитывая тбилисские события, Павелича следует изолировать.

Медведев отреагировал молниеносно.

— Я тоже об этом думал. Только придётся выходить на наших людей.

— А вот это, ни в коем случае. Будем действовать через МИД. Подготовь все документы по деятельности Павелича. Особенно в Сербии. Сомневаюсь, что Кучерук пожелает иметь дело с уголовным преступником. Да и Козаченко следует подумать, кого они запускают на свою территорию. Пусть и у них зад почешется.

— А, может, не стоит торопить события? — полковник говорил уверенно. Генерал критику всегда воспринимал спокойно и обстоятельно, а потому продуманное слово надолго оставалось в его памяти. — Опыта после Грузии мы набрались. Так что, думаю, наши люди в состоянии спрогнозировать все последующие действия украинской оппозиции. К тому же, революция в Тбилиси прошла без жертв. Это факт.

— Ой ли? А погром парламента?

— Горячая кровь. Но смертей, в отличии от московских событий девяносто третьего, не было.