Переведи часы назад - [18]

– В чем же ваша экстравагантность как поэта?

– Ни в чем. В приземленности.

– Разве поэты не общаются с богами?

– Думаю, рядом со мной ангелы (выше не беру). Они вьются вокруг стайкой, веселые и грустные.

– Кроме ангелов, вам, наверное, диктуют свою волю наши эстрадные «звезды». Они, говорят, капризные?

– На меня их капризы не распространяются.

– Никогда не советуют, как писать, не просят переделать?

– И переделываю. Но это не капризы. Портной же перешивает платье по требованию клиента, потому что ему за это платят.

– С кем из певцов вам приятнее всего сотрудничать?

– Я работаю с композитором. Вот он приходит, садится за инструмент. И я рядышком присяду. Это мои очень счастливые минуты. Ну, а кому достанется песня, тому, я считаю, повезло.

– Ваша личная жизнь такая же эмоционально насыщенная, как песни?

– Личная жизнь у меня устойчивая (тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить) уже много лет. У нас с мужем нет таких поводов для переживаний, как измена и ревность. Отношения между собой мы до конца выяснили. Такая у нас спокойная разновидность любви... Хотя недавно мне стало обидно: что же я ни в кого не влюбляюсь? И тут по ночам мне стал сниться Клинтон. Будто у меня с ним роман. Я о нашей любви даже поэму написала.

– А вы пошлите свою поэму – ему понравится.

– Пошлю. Вот она.

СОН О КЛИНТОНЕ

А вчера я одна ночевала,

Снился мне удивительный сон —

С Биллом Клинтоном я танцевала,

Был в меня он безумно влюблен.

Я смеялась, глаза закрывала,

Билл мне в ухо шептал – ай лав ю.

Будь моей и не бойся скандала

Или жизнь поломаешь мою.

Звуки танго мне душу вскружили,

Клинтон был мне по вкусу вполне.

И, подумав чуть-чуть, мы решили,

Что он жить переедет ко мне.

Он научит меня по-английски

Говорить, и читать, и любить,

А про дочку, жену и Левински

Постарается быстро забыть.

И хоть я от любви опьянела

Так, что пол уплывал из-под ног,

Не забыла сказать и про дело —

Чтобы Клинтон России помог.

Он сдул мою челку дыханьем,

Так, что искры сверкали в глазах.

Но рассвет торопил расставанье,

Я проснулась под утро в слезах.

И опять серый день заклубился —

Отнести, привезти, позвонить.

Сон про Клинтона так и не сбылся,

Но осталась незримая нить.

Я давно ни о чем не мечтала.

Дел по горло, когда тут мечтать.

Но как с Клинтоном я танцевала,

Сон хочу еще раз увидать.

Чтобы Билл хоть недолго был рядом,

Говорил – ай лав ю, целовал.

Чтоб опять обжигал меня взглядом

И дыханьем мне челку сдувал.

Чтоб опять было все так красиво,

Нежность рук и сияние глаз.

И чтоб Клинтон дал денег России —

Он же мне обещал в прошлый раз!!!

– А мужу стихи посвящаете?

– А чего ему посвящать, он и так зазнается. Во всех интервью говорю о нем: «Мой дорогой муж». Ему я посвящаю свои гонорары.

– И как он вас за все благодарит?

– Он меня все время старается приземлить, иди, говорит, стирай, готовь, я, говорит, женился не на поэте, а на хозяйке.

– За поэтами водится витание в облаках, но вы, по-моему, твердо стоите на земле.

– Я не брыкаюсь в этой жизни, ни от чего не устраняюсь, ни перед кем не возвышаюсь. Живу и живу. Для меня не существуют социальные условности. Со мной во дворе бомжихи здороваются, предупреждают иной раз: «Ой, не ходите в ту сторону со своей маленькой собачкой – там большая собака». И в то же время я могу перевоплотиться, переместиться во временном пространстве и написать велеречивый романс: «Верить не стоит длинным пасьянсам».

– Как вы развлекаетесь?

– Бываю всюду, куда зовут. Особенно там, где звучат мои песни, – на творческих вечерах и вечеринках. Но это не значит, что я готова где-то пропадать до утра. Хотя бы потому, что надо вовремя собаку покормить, да и мужу с утра на работу.

– Образ жизни у вас, выходит, правильный?

– Какой образ жизни? Как идет, так и идет. Я вообще стараюсь ничего не формулировать. Мало пью, еще меньше курю. Много ем. Время от времени приклеиваю к холодильнику разные диеты (вон, видите, очередная висит), а соблюдаю от силы дня три.

– Что такое, по-вашему, счастье?

– Когда приходишь домой, открываешь ключом дверь и знаешь, что дома кто-то тебя ждет. Не важно кто: мама, сестра, муж, кто-то родной. И спросит: «Как дела?»

ПОСЛЕДНИЙ МОСТ

Кто учит птиц дорогу находить,

Лететь в ночи, лететь в ночи по звездам?

И нет сетей им путь загородить

К давно забытым гнездам.

Любовь ли их в дорогу позвала,

В дорогу позвала, где так недолго лето?

Зачем летят из вечного тепла, из вечного тепла? —

Мне не узнать об этом.

Не сжигай последний мост,

Подожди еще немного.

В темноте при свете звезд

Ты найди ко мне дорогу.

Знаю я, что так непрост

Путь к забытому порогу.

Не сжигай последний мост,

Отыщи ко мне дорогу.

Не сжигай последний мост.

Не сжигай последний мост.

В моих краях такие холода.

Одни снега и ветры завывают.

А ты летишь неведомо куда,

Где дни не остывают.

Но теплые края не для тебя,

Они не для тебя, и, если обернешься,

Поймешь, что жить не можешь, не любя,

Не можешь, не любя,

И в холода вернешься.

ДАЛЬНЯЯ ДОРОГА

Ветер крышу сдул и прилетел в мой дом,

Он рояль раскрыл и ноты растревожил.

Больше я не буду вспоминать о том,

Что прошло и снова быть не может.

Я, как этот ветер, в темноту ворвусь,

Странником ночным брожу я одиноко.

К нотам на рояле больше не вернусь.