Перевалы, нефтепроводы, пирамиды - [84]

Но эта как бы проходящая красной нитью сквозь все повествование бытовая заземленность отнюдь не мешает читательскому восприятию. Напротив, она помогает. При таком шутливо-простецком тоне и сугубо житейском ракурсе авторских впечатлений все приобретает особую выразительность. И если вначале кажется излишним, скажем, детальное описание накипи больших портовых городов капиталистического Запада — Гамбурга, Антверпена, — то потом выясняется его полная уместность: Восток, являющийся главной темой книги, исключительно рельефно и впечатляюще выступает на фоне Запада. Пусть Восток беднее и архаичнее Запада — авторы и не скрывают этого, — но насколько его жизнь в наши дни романтичнее, интереснее, ярче и просто человечнее по сравнению с автоматизированной будничностью и душевной окостенелостью капиталистического «рая», кичащегося своей высокой развитостью и «всеобщим благоденствием»!

Авторы буквально влюблены в образы, краски, контрасты и любопытные обычаи Арабской Африки. В умении передать свою увлеченность арабскими странами и народами, донести до читателя своеобразный колорит современной жизни арабов и берберов — одно из достоинств книги. Авторы не стремятся во что бы то ни стало продемонстрировать свои познания об арабских странах, хотя знают они не мало. Их орудие — внимание, наблюдательность, пытливый, но доброжелательный взгляд. Это позволяет им подметить и выделить то, что осталось вне поля зрения их предшественников. И это очень ценно, так как маршрут путешествия Атлантика — Суэц пролегал как по редко посещаемым, но чрезвычайно интересным местам перечисленных выше пяти стран, так и через уже известные и десятки раз описанные города, памятники и прочие традиционные достопримечательности, на которые авторы сумели взглянуть по-новому.

Особое внимание они уделяют Марокко — «стране прекрасных глаз». Современные Рабат и Касабланка, средневековые Фес, Мекнес, Марракеш, знаменитый международный порт Танжер, населенные берберами высокогорные районы Атласа и многие другие города и местности, в значительной мере дополняющие, а иногда и меняющие наши традиционные представления о Марокко, несомненно, хорошо запомнятся читателю. При этом авторы, не замыкаясь в туристском и этнографическом бытописательстве, уделяют должное внимание общественно-политической жизни страны. В частности, очень интересна небольшая глава об их визите к руководителю коммунистов Марокко товарищу Али Ята. Краткая беседа с ним содержит сжатый и точный анализ положения в стране, как бы освещающий теоретически чисто эмоциональные впечатления авторов.

Товарищ Али Ята хорошо известен не только в Марокко, но и за его пределами. Филолог-арабист, окончивший Алжирский университет, он является автором многочисленных книг и статей по национальным проблемам Марокко и арабского мира в целом, талантливым публицистом и убежденным борцом за национальное и социальное освобождение народа Марокко и всех других арабских народов. В двадцать пять лет он уже был секретарем ЦК, а в двадцать семь — генеральным секретарем ЦК Марокканской коммунистической партии. Вся его жизнь за последние двадцать с лишним лет — пример подвижничества, мужества и несгибаемой стойкости революционера. Высланный в июне 1948 года из Марокко, он неоднократно возвращался на родину, где снова подвергался репрессиям французских колониальных властей. Подполье, тюрьма, ссылка, эмиграция такова была его участь до окончательного возвращения в Танжер в 1958 году. Но уже с осени 1959 года начался новый тяжелый период для коммунистов Марокко — борьба за отмену судебного постановления о роспуске партии, систематические аресты, гласный надзор королевской полиции, ограничения в правах. Выступая с 1960 года в качестве главного редактора и издателя газеты «Аль-Мукчфих» («Борец»), а позднее — «Аль-Кифах аль-ватани» («Национальная борьба»), Али Ята зарекомендовал себя как крупный теоретик революционно-освободительного движения. Его арест и заключение в тюрьму в 1969 году вызвали возмущение передовой общественности всего мира.

Политическим и социальным проблемам Шмидт и Нашковяк уделяют внимание и в последующих главах книги. «Между Марксом и аллахом» — так озаглавили они раздел о пребывании в Алжире, сумев сквозь призму разнообразных дорожных впечатлений и случайных встреч с алжирцами разглядеть типичное противоречие социально-политической жизни современного Алжира: стремление совместить социалистические принципы и коренные общественно-экономические преобразования со старым багажом традиционного мировоззрения и жизненного уклада, определяемого испокон веков религией ислама. Авторы сумели хорошо передать послереволюционный ритм жизни независимого Алжира: борьбу мнений «нетерпеливых», выступающих за волюнтаристские решения, и «умеренных», которые отстаивают необходимость трезвого расчета. В рассказе Шмидта и Пашковяка отчетливо улавливается различие между экзотической неторопливостью марокканцев и деловым радикализмом алжирцев, на психологию которых наложили печать восемь лет освободительной войны, подорвавшей веру даже наиболее консервативной части населения в устойчивость традиционного порядка вещей. Поэтому не вызывают удивления ни возмущение синеглазой Айши сохраняющейся во многих семьях домостроевщиной, ни «социалистическая непримиримость» недовольного Мухтара, ни легенды, которые ходят среди жителей Сахары о советских бурильщиках — гидрогеологах, которым, в частности, обязан своим существованием осмотренный авторами кооператив в Бен-Гиусе.