Перевал Подумай - [53]
Как все просто! Вон уже трава одевается сизым пеплом. Врассыпную бегут муравьи, улетает жук. Огонь добрался до корней стланика…
Можно встать и все затоптать ногами, но… Вон как бестолково мечутся муравьи: совсем как люди на пожаре… Как люди. Действительно, почему бы и не люди? Сердце захолонуло — до того ясно увидел вдруг картину: рыжие волны огня перекатываются над городом. Исчезло небо. Исчезли дома. Пепелище. Ничего и никого… Никто не упрекнет, никто не глянет презрительно…
Он машинально отодвинулся в сторону: теперь перед ним тем же бесцветным огнем полыхал небольшой куст стланика. Стало жарко. Где-то дальше в кустах пронзительно, как милицейские свистки, верещали бурундуки.
Синяев обеими руками потер виски. Так…»
…Вержбловский сказал:
— Все равно вас выгонят, можетё верить слову. Сегодня или завтра — велика разница? А я предоставлю вам возможность вполне приличного заработка. Рискованно, конечно…
Кажется, он в конце концов согласился взять и спрятать до времени украденное золото? Да, именно так. И все это было еще до того, как за Вержбловским и тем шофером… как там его… Панцюра, Танцюра… пришла милиция. Синяев в это время уже вышел из квартиры Леопольда Казимировича… Танцюра задержался. А дальше… Дальше он стоял за углом дома… бежал куда-то… очутился здесь…
Теперь все. Вспоминать больше нечего.
Кто-то дунул в лицо пустынным неутолимым жаром. Синяев окончательно опомнился. Стало жутко. Вокруг бушевал пожар. Неудержимый от давней суши. Извилистыми ручейками, как пролитая вода, огонь катился вниз по склону. К городу. К кварталам новых домов со слепыми, без стекол, окнами. Оттуда никто не увидит опасности. Что теперь делать?
Синяеву показалось, что город беззащитен, как муравейник.
Спасать… Скорей спасать всех! Друзей, врагов — неважно. Всех. Людей.
Синяев вскарабкался на самый высокий камень, качаясь, встал на его ребро. Лишь бы увидеть, куда бежать. Но вокруг огромной дугой растекался огонь. Концы дуги перехлестнули через гребень сопки и скатывались куда-то к морю, а центр — ревущий, стреляющий горящими ветвями, мчался прямо на город.
Теперь огонь уже не притворялся бесцветным. Он был красным, рыжим и даже голубым — там, где горели тонкие ветви лиственниц. Облака белого лесного дыма скрыли дома внизу.
Синяев уже не отдавал себе отчета в происходящем. Руки его сами собой хватались за ломкие обгорелые ветви стланика, ноги проваливались в седой пепел сгоревшего мха, скользили по камням…
Неизвестно, как он выбрался на небольшую каменистую осыпь. Заметил это потому, что к ладанному запаху дыма прибавился едкий запах горящей резины — это от раскаленных камней тлели подметки ботинок.
Осыпь была короткой. Дальше идти некуда.
Синяев забыл о городе, о людях. Теперь внутри остался один вопль; жить! Но он задыхался. Дым настиг его раньше, чем огонь. Ему казалось, что он бежит, а на самом деле он кружил около одного и того же камня. Снова и снова. Ноги все медленнее переступали, все уже делался круг.
И тут к ровному гулу огня прибавился еще какой-то звук. Синяев мгновенно припал к земле. Звук стал настойчивей и ближе: «Бульдозеры… Это идут бульдозеры! — дошло до его сознания. — Там люди, они спасут меня!»
Он уже не чувствовал ожогов, не замечал дыма. Его гнала вперед одна мысль: к людям, к спасению!
Вот кончилась осыпь. Теперь перед ним целый лес сгоревшего стланика. Издали кажется, что узловатые кусты стоят, как прежде, но только тронешь — рассыпаются в пепел. Это лишь тень леса.
Синяев почти не замечал окружающего. И когда вдруг на него надвинулся дымящийся вал земли, веток и мха перед ножом бульдозера, он даже не отбежал в сторону. Он цеплялся за тлеющие коряги, карабкался, падал.
Бульдозер успел остановиться. Водитель испуганно выглянул из кабины:
— Ты что, от дыма угорел?! Куда под нож лезешь?! — Хотел добавить пару крепких слов, но осекся.
Человек в обгорелой одежде, со странным, застывшим в улыбке лицом, хватался руками за машину и, видимо, даже не чувствовал жара. Глаза его бессмысленно блуждали.
Чьи-то руки подняли Синяева, понесли. Из бездны сознания выплывали какие-то образы, обрывки мыслей, он пытался что-то сказать. Ему казалось, что он даже кричит. Но на самом деле губы на обожженном лице шевелились почти беззвучно…
Валя вышла на улицу, еще не зная, куда пойдет. Весенний день долог. Многие уже возвращались с сопок, неся букеты мерцающих рододендронов — их цветы хороши именно в сумерки. Валя тоже любила бродить по окрестным сопкам, и ей захотелось увидеть эти неповторимые цветы самой — близко. Недавно она нашла место, где их было много… Кроме нее, там не бывал никто…
Она шла по тропинке над морем, туда, где среди мертвого камнепада притаилась зеленая полянка. Вся она принадлежала одному дереву. Много сотен лет тому назад на вершине сопки, где и расти-то ничего не должно, выжила лиственница, но подняться ввысь так и не смогла.
— Зимние штормы срезали вершину, и от всего дерева уцелел только могучий ствол с одной-единственной ветвью, зато в ней словно сосредоточилась вся душа дерева. Иглы на ветви были длиннее и пушистее обычных, и цвет иной — слегка синий, прозрачный. Корни лиственницы раздробили окрестные камни, вода и ветер помогли им, и теперь рядом с деревом тянулась к небу молодая лиственничная поросль и цвели диковинные по высоте рододендроны. Многоцветковые их грозди слабо светились в сумерках.
Каждый человек хранит в памяти особенный день, когда ему впервые открылась красота земли. Бывает это у всех по-разному: у кого в детстве, а у кого и седина успеет пробиться, прежде чем этот день наступят… Но все равно в свой час он придет. Мне было совсем немного лет, и жила я в тихом приволжском городке, когда в мою жизнь пришел Вечер первого снега, и мир, который до этого существовал словно бы вне меня, вдруг приблизился и наполнился красками, светом и радостью. И с тех пор я смотрю на людей иными глазами, как бы спрашивая, а был ли такой вечер в их жизни? В своей книге я решила рассказать о северном крае, чью красоту увидеть и понять нелегко.
Писательница Ольга Николаевна Гуссаковская впервые выступает с повестями для детей.До этого ее книги были адресованы взрослым, рассказывали о далеком северном крае — Колыме, где она жила.В этот сборник входят три очень разных повести — «Татарская сеча», «Так далеко от фронта» и «Повесть о последней, ненайденной земле». Их объединяет одна мысль — утверждение великой силы деятельного добра, глубокая ответственность человека за все, что происходит вокруг.Эта тема уже давно волнует писательницу и проходит через все ее творчество.Рано или поздно добро побеждает зло — об этом нужно помнить в любую минуту, верить в эту победу.
Повесть рассказывает о вступлении подростка в юность, о горестях и радостях, которые окружают его за порогом детства. Действие повести происходит на Колыме в наши дни.
В свою новую книгу писательница Ольга Гуссаковская, автор уже известной читателю повести «Ищу страну Синегорию», включила повесть «О чем разговаривают рыбы», «Повесть о последней ненайденной земле» и цикл небольших поэтических рассказов.Все эти произведения исполнены глубоких раздумий о сложных человеческих судьбах и отношениях, проникнутых любовью к людям, верой в них.Написана книга образным и выразительным языком.
Книга «Ищу страну Синегорию» сразу найдет своего читателя. Молодая писательница Ольга Николаевна Гуссаковская с большой теплотой рассказывает о людях Севера.Основные герои книги — геологи. Им посвящена повесть «Ищу страну Синегорию», о них же говорится и в двух рассказах. Им — романтикам трудных троп — посвящается книга.Ольга Гуссаковская мастерски описывает своеобразную красоту северного края, душевную и духовную щедрость ее людей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник произведений Г. Гора, написанных в 30-х и 70-х годах.Ленинград: Советский писатель, 1978 г.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.