Перевал Дятлова: загадка гибели свердловских туристов в феврале 1959 года и атомный шпионаж на советском Урале - [32]

Как бы там ни было, убийство, совершенное за четверть века до гибели группы Игоря Дятлова, не могло иметь непосредственного отношения к происшедшему на склоне Холат-Сяхыл. В материалах уголовного дела, которое ныне известно довольно полно благодаря большой работе, проделанной Евгением Вадимовичем Буяновым, петербургским исследователем дятловской трагедии, содержатся протоколы допросов, в которых раз за разом затрагивается «религиозно-мансийская» тема. Никаких подтверждений существования в окрестностях Холат-Сяхыл «молельных камней», «священных мест» или, скажем так, ритуально значимых для манси объектов получено не было. Допрошенные либо отвечали уклончиво, демонстрируя явную неосведомленность в этом вопросе, либо, напротив, вполне определенно утверждали, что подобные места находятся совсем в другом районе.

Нельзя не упомянуть о том, что имелись и довольно веские соображения против «мансийского следа». Трудно было представить, чтобы манси, прогнавшие туристов с горы, не разграбили брошенное беглецами имущество. Если валенки или фотоаппараты не имели в глазах лесных жителей особой ценности, то вот спирт они вряд ли бы оставили. Манси хорошо знаком медицинский спирт, и они знают ему цену. В местах, далеких от цивилизации, это в буквальном смысле «жидкие деньги». Впрочем, и обычные советские деньги для охотников были бы нелишним трофеем. Напомним, что в вещах, оставленных в палатке, оказались найдены довольно значительные суммы денег (всего 1685 руб.), кроме того, в кармане Рустема Слободина находились еще 310 руб. Трудно было поверить в то, что манси проигнорировали бы такую добычу, поскольку, несмотря на кажущуюся оторванность от цивилизации, лесные жители нуждались во многих промышленных товарах — спичках, соли, патронах. А уж на то, чтобы отыскать их, манси вполне хватило бы трех с лишком недель.

Однако и спирт, и деньги остались не тронуты…

Тем не менее это противоречие не особенно смущало следователей, по крайней мере на первом этапе. Соблазн «повесить» гибель туристов на местных манси был слишком уж велик. Несколько молодых охотников-манси в рамках проводимого областной прокуратурой расследования были в марте задержаны и интенсивно допрашивались. Трудно сказать, какой оказалась бы судьба этих людей, поскольку умение советской «машины правосудия» добывать нужные показания подтверждается всей историей ее существования, однако во второй половине марта расследование сделало неожиданный зигзаг.

ГЛАВА 9 ЧТО УВИДЕЛ ЭКСПЕРТ: ПАЛАТКУ РАЗРЕЗАЛИ ИЗНУТРИ

Резкий поворот в расследовании оказался связан с тем, что достоверно выяснился характер разрезов палатки погибших туристов. Стало известно, что правый от входа скат резали не снаружи, а изнутри, а стало быть, сделали это сами дятловцы. И это открытие сразу же отменило предположение о действиях снаружи палатки некоего разрушителя-вандала. Да, фактор страха в качестве побудительного мотива экстренного покидания палатки оставался, но следствие пришло к выводу, что источником страха были явно не манси.

Владимир Иванович Коротаев, бывший в 1959 г. молодым следователем ивдельской прокуратуры, вспоминая о событиях той поры, сообщал, что упомянутое открытие было сделано почти случайно. Палатку, развешенную в ленинской комнате ивдельского УВД (самом большом помещении в здании), увидела женщина-закройщица, приглашенная для пошива мундира. Ей хватило одного взгляда, чтобы уверенно заявить, что, мол, палатка ваша изнутри резана! Сказанное произвело настоящий фурор, ведь до того следствие считало иначе. Результатом короткого разговора явился не только пошив мундира для Коротаева, но и направление палатки на криминалистическую экспертизу, призванную с научной достоверностью установить истинное происхождение разрезов.

Экспертиза проводилась в Свердловской научно-исследовательской криминалистической лаборатории в апреле 1959 г. старшим экспертом-криминалистом, старшим научным сотрудником Генриеттой Елисеевной Чуркиной (начата 3 апреля, окончена 16-го). Документ, порожденный стараниями Генриетты Елисеевны, очень интересен, прежде всего потому, что палатка является своего рода «узлом» трагедии, местом, в котором произошла необъяснимая пока завязка цепи событий, повлекших за собой гибель раздетых и разутых туристов в морозную стужу. Ответить на вопрос «что и как происходило в палатке в последние минуты пребывания там людей?» означает фактически объяснить логику поведения туристов в последующие часы.

Фрагменты оригинала экспертизы палатки

Экспертиза установила, что на скате палатки, обращенном вниз по склону (т. е. по правую руку, если смотреть от входа), имелись 3 значительных по величине разреза (длиною примерно 89, 31 и 42 см); 2 куска ткани достаточно большой площади были вырваны и отсутствовали. Кроме того, имелся разрез от конька до боковой стенки, располагавшийся в дальней от входа части ската, подле самой задней стенки. Эксперт отметила, что на внутренней стороне брезента имеются «поверхностные повреждения ткани в виде <….> проколов, надрезов ткани и очень тонких царапин. <….> Выражены царапины в поверхностном повреждении нитей: нити либо надрезаны наполовину, либо с них просто как бы соскоблен краситель и видны непрокрашенные части». Указанные повреждения были причинены путем разрезания изнутри ножом, причем клинок отнюдь не сразу рассекал ткань. Другими словами, человек, решивший разрезать палатку, нанес некоторое количество ударов ножом, которые не привели к протыканию ската, из-за чего ему приходилось раз за разом повторять свои попытки.