Переулок Солнца - [20]

Было установлено, что голубка действительно вышита ее рукой. Никколо, которого хозяин балагана нанимал как «привидение со своей простыней», был отправлен на перевязку в аптеку Святого Дамиана, после чего отправился к другому святому, чье имя носила улица, где находился полицейский Комиссариат. -

Зораида, которую проводили до самого дома, наконец, окончательно пришла в себя. Она была совершенно убеждена, что на нее напало привидение. Женщины выбрались из толпы любопытных и скоро вновь очутились перед клеткой со львами, на том самом месте, откуда начался их поход. Там они нашли Анжилена вместё с Томмазо, который лаял и старался броситься на решетку, так натягивая поводок, что рисковал удушить самого себя.

Анжилен, притворялся равнодушным и с безразличным видом глазел по сторонам, но в душе ликовал каждый раз, когда кто-нибудь, проходя мимо, замечал:

— Какая храбрая, а! Такая пигалица, а туда же.

В эти минуты на лице старика появлялась удовлетворенная улыбка, и он говорил:

— Да уж, что верно, то верно, со страхом эта собачка мало знакома.

Однако он заметно помрачнел, когда какой-то парнишка заметил, что эта собака никогда не видела львов и, наверное, принимает их, за безобидных коров.

Потом кто-то сообщил, что, у Зораиды началась рвота, и женщины, забыв о львах и о собаке, полные беспокойства, поспешили к подруге.

— Да что с ней такое? Что она съела? — недоумевали соседи.

— Ничего особенного, просто сыром объелась! — с апломбом отвечала Йетта. — Уверена, что сыром. Когда его переешь, всегда так бывает. Со мной тоже такое случалось.

— Да какой там сыр! — возражали ей. — Шишку себе набила, от этого и тошнит.

Всю ночь в доме слышался топот и движение. Женщины остались внизу и дежурили у постели Зораиды; Саверио отправился на поиски льда; Йетта спала с открытым ртом на стуле; Анжилен сидел на улице и рассказывал всем, кто еще не слышал, о храбрости Томмазо, который даже львов не испугался; Арнальдо сновал вверх и вниз по лестнице с термометром и нагонял страх на женщин, разглагольствуя о сотрясении мозга.

Все терялись в догадках, недоумевая, кто бы это мог так садануть Зораиду? Под конец Розе стало невмоготу слушать это, н она выпалила:

— Это я! Я стукнула ее башмаком. Вон они мне так велели.

— Я!? Я тебе сказала, чтобы ты стукнула башмаком Зораиду? — возмущенно закричала Нунция. Даже Йетта ввязалась в спор и принялась что-то вопить. Голоса становились все громче, посыпались взаимные упреки, объяснения и опровержения, так что ничего уже нельзя было понять, ибо все говорили одновременно и слушали только себя.

Вдруг весь дом вздрогнул, словно от взрыва, во двор посыпались искры, и стало светло. Оказалось, что это всего-навсего ракеты, припасенные для фейерверка, которые случайно взорвались в переулке. К счастью, ничего не произошло, и жители дома номер одиннадцать отделались легким испугом. Однако мужчины на всякий случай облазили чердаки, чтобы убедиться, что нигде ничего не загорелось, и только глубокой ночью во дворе наступила, наконец, тишина.

Из открытых окон слышался привычный храп спящих. По тому, как изменились рулады, которые выводил Анжилен, можно было заключить, что он перевернулся на другой бок. Сверху доносился кашель учителя и дребезжащие трели, очень похожие на далекое стрекотание кузнечика, издаваемые Нервной, которая страдала астмой и спала у самого окна.

В комнатах Саверио слышалось попискивание мышей и шум передвигаемых башмаков, словно они принялись расхаживать сами собой.

11

Ребята, конечно, постарались вовсю использовать в своих интересах сумятицу того памятного воскресенья и предоставленную им свободу.

С корзинкой, полной бутылок лимонада, в красном берете, по которому его легко было узнать даже издали, Ренато шнырял в толпе в сопровождении своих братьев и нескольких верных друзей, окружавших его плотной защитной стеной, когда требовалось поставить корзинку на землю, чтобы открыть бутылку или отсчитать сдачу. Юноше не раз приходилось относить пустые бутылки и снова наполнять корзинку, так что к вечеру его карманы раздулись от мелких монет. Он то и дело совал туда руку и, позвякивая медяками, с гордостью говорил:

— Чистый заработок! В магазине уже за все заплачено!

Для Ренато этот день был отравлен только одним — участием Рыжей в соревнованиях по бегу. Ему было очень неприятно, что девушка выставила себя на посмешище этой неблагодарной толпе. Однако его горечь несколько смягчало подавляющее превосходство Рыжей на беговой дорожке и ее блестящая победа.

К вечеру у Ренато собралось уже достаточно денег, чтобы свести Грациеллу в «луна-парк». Он сказал об этом девушке, и та после некоторого колебания согласилась. Для Ренато эта нерешительность имела глубокий смысл и приятно взволновала его.

Это было уже настоящее свидание, нисколько не похожее на встречи между здешними ребятами. Раньше было так. Кто-нибудь кричал: «Айда на канал!», и бежали все. А сегодня они увидятся наедине, по секрету от всех. Рыжая и Ренато сразу почувствовали это. Когда взоры их встречались, они краснели и поэтому избегали смотреть друг на друга.

Окончив торговлю и придя домой, Ренато подсчитал выручку и, отделив некоторую часть своим телохранителям, гордо положил на стол пригоршню монет.