Перестройка - [7]

— Чтобы ты..., вы подписали вот это. — Оля подала лист бумаги.

— Хорошо, пойдемте в комнату посетителей.

За столом Иван прочитал заявление на развод.

— Значит, не сошлись характерами? Это же вранье, нечестно играете, Ольга Никитична!

— Нет, я играю честно. Вот медальон, что подарил нам Николай Николаевич, даже его возвращаю. — И Ольга положила перед Иваном цепочку с медальоном.

— Бедный Николай Николаевич, как же он ошибся! А что же будет с Ваняткой?

— Вырастет, поймет, а пока он живет у бабушки.

— Да, уж эта бабушка его воспитает! А заявление я подпишу. А теперь извините, служба. — И Иван, не простившись, направился в роту.

«Эх Ванятка, Ванятка, сыночек мой родненький,— думал он, идя по аллее, — что тебя ожидает, какая жизнь! Бедный ребенок».

— Товарищ капитан, вас вызывает начальник политотдела, — выбежал навстречу дневальный по роте.

— Куда вызывает-то?

— Наверно, к себе в кабинет, он звонил уже два раза, — ответил дневальный.

Исаев поморщился: он за последнее время несколько раз сталкивался с этим жирным, носатым, до дикости неумным подполковником.

— Найдите нашего замполита и пришлите его ко мне.

— Лейтенант Синицын, товарищ капитан.

— Что хочет начальник политотдела?

— Я не знаю, он спросил, как прошли политзанятия, я рассказал.

— Значит, рассказали, что первый час я сорвал, а на втором часе сержанты были одни?

— Так точно, так же и было.

— Товарищ лейтенант, сколько вам лет?

— Двадцать три.

Капитан увлек лейтенанта в ленинскую комнату, где занималась сержантская группа.

За большими классными столами сидели все командиры отделений роты и что-то сосредоточенно писали.

Старшина, сидевший за столом преподавателя, хотел подать команду, но Исаев остановил его жестом руки.

Сержанты все же заметили командира роты и отложили тетради.

— Что, товарищи сержанты, конспекты на родину пишем?

— Так точно! — хором ответили те.

— А как же политзанятия?

— Политзанятия идут — ответил сержант, сидевший на первой парте.

— А вот начальник политотдела говорит, что я сорвал занятия, да похоже, что и наш замполит того же мнения.

— Никак нет, вы вот только в туалет сходили и снова пришли.

— Да не в туалет я ходил, бывшая жена приезжала, разводимся мы с ней. Должен я был к ней выйти? Человек всё таки.

— А я бы не пошел, — заерепенился ефрейтор, — таких даже за людей считать не надо.

— Как это — «не надо»? А если она родила тебе сына?

— А сын-то с вами будет, товарищ капитан?

— Нет, и сына забирает.

— Тогда я бы тоже не пошел.

— А я бы ей морду набил!

— Ну, Петров, ты совсем как варвар рассуждаешь.

— Между прочим, варварами русских когда-то называли.

— Какая же она дура, — грустно сказал Нармухамедов. — Товарищ капитан, тебе жена татарка нужна, вот жена так жена!

— А украинки чем плохи?

Прозвенел звонок на перерыв.

— Так вот, лейтенант, пойдите к начальнику и скажите, что капитан Исаев с ним разговаривать не желает. У меня занятия, если он хочет сорвать их, то пусть пишет письменный приказ.

На новом месте взаимоотношения Исаева со многими начальниками не складывались, то ли капитан вел себя с ними слишком независимо, то ли еще почему-то, но сам Исаев чувствовал это на каждом шагу. Зато солдаты и сержанты роты приняли его в свою семью с большой радостью, и произошло это буквально на пятый день пребывания капитана Исаева в новой должности.

На пятый день после того, как Иван прибыл в часть, здесь начиналась инспекторская проверка. Что мог сделать за это время новый командир? Почти что ничего. Но Исаев, опершись, в основном, на старшину роты прапорщика Шигобиева, сумел одеть, обуть, вычистить, вымыть, подстричь, короче — привести в порядок личный состав, т.е. солдат и сержантов срочной службы. Несколько раз проработал со всеми действия роты по боевому расчету, даже несколько раз «сыграл» учебную тревогу, за что получил от начальника штаба хорошую взбучку:

— Вы что своевольничаете, — орал подполковник Егоров, — кто вам дал право поднимать роту по тревоге?

— Я — командир роты, а не банды необученных солдат, я отвечаю за боевую готовность, вот и командую так, как считаю нужным! — не смолчал Исаев.

И вот проверка. Часть застыла в парадном строю. Идет строевой смотр. Исаев, чтобы не показывать свою, пока не строевую выправку (ходил он до сих пор с палочкой), послал вместо себя к генералу, прибывшему для инспектирования, командира первого взвода.

На расстоянии двадцати шагов от общего строя выстроились командиры отделений, частей и подразделений.

Генерал подошел к старшему лейтенанту Евлоеву:

— Вы командир батареи?

— Нет, я командир первого взвода, командир батареи в строю, он после перелома ног...

— Ладно, мне лапшу на уши вешать, — перебил его генерал, командира роты ко мне!

— Товарищ генерал, капитан Исаев действительно только что из госпиталя, — попытался вразумить генерала командир бригады полковник Тимер-Булатов.

— Товарищ полковник! — заорал генерал, — я повторяю только два раза! Вот еще раз: командира роты ко мне!

Иван не шелохнулся. Солдаты и сержанты наперебой стали передавать команду:

— Товарищ капитан, идите, он же вас раздавит!

К роте быстрым шагом шел начальник штаба:

— Капитан Исаев! Вас генерал вызывает, не слышали, что ли?