Перестройка - [7]
— Чтобы ты..., вы подписали вот это. — Оля подала лист бумаги.
— Хорошо, пойдемте в комнату посетителей.
За столом Иван прочитал заявление на развод.
— Значит, не сошлись характерами? Это же вранье, нечестно играете, Ольга Никитична!
— Нет, я играю честно. Вот медальон, что подарил нам Николай Николаевич, даже его возвращаю. — И Ольга положила перед Иваном цепочку с медальоном.
— Бедный Николай Николаевич, как же он ошибся! А что же будет с Ваняткой?
— Вырастет, поймет, а пока он живет у бабушки.
— Да, уж эта бабушка его воспитает! А заявление я подпишу. А теперь извините, служба. — И Иван, не простившись, направился в роту.
«Эх Ванятка, Ванятка, сыночек мой родненький,— думал он, идя по аллее, — что тебя ожидает, какая жизнь! Бедный ребенок».
— Товарищ капитан, вас вызывает начальник политотдела, — выбежал навстречу дневальный по роте.
— Куда вызывает-то?
— Наверно, к себе в кабинет, он звонил уже два раза, — ответил дневальный.
Исаев поморщился: он за последнее время несколько раз сталкивался с этим жирным, носатым, до дикости неумным подполковником.
— Найдите нашего замполита и пришлите его ко мне.
— Лейтенант Синицын, товарищ капитан.
— Что хочет начальник политотдела?
— Я не знаю, он спросил, как прошли политзанятия, я рассказал.
— Значит, рассказали, что первый час я сорвал, а на втором часе сержанты были одни?
— Так точно, так же и было.
— Товарищ лейтенант, сколько вам лет?
— Двадцать три.
Капитан увлек лейтенанта в ленинскую комнату, где занималась сержантская группа.
За большими классными столами сидели все командиры отделений роты и что-то сосредоточенно писали.
Старшина, сидевший за столом преподавателя, хотел подать команду, но Исаев остановил его жестом руки.
Сержанты все же заметили командира роты и отложили тетради.
— Что, товарищи сержанты, конспекты на родину пишем?
— Так точно! — хором ответили те.
— А как же политзанятия?
— Политзанятия идут — ответил сержант, сидевший на первой парте.
— А вот начальник политотдела говорит, что я сорвал занятия, да похоже, что и наш замполит того же мнения.
— Никак нет, вы вот только в туалет сходили и снова пришли.
— Да не в туалет я ходил, бывшая жена приезжала, разводимся мы с ней. Должен я был к ней выйти? Человек всё таки.
— А я бы не пошел, — заерепенился ефрейтор, — таких даже за людей считать не надо.
— Как это — «не надо»? А если она родила тебе сына?
— А сын-то с вами будет, товарищ капитан?
— Нет, и сына забирает.
— Тогда я бы тоже не пошел.
— А я бы ей морду набил!
— Ну, Петров, ты совсем как варвар рассуждаешь.
— Между прочим, варварами русских когда-то называли.
— Какая же она дура, — грустно сказал Нармухамедов. — Товарищ капитан, тебе жена татарка нужна, вот жена так жена!
— А украинки чем плохи?
Прозвенел звонок на перерыв.
— Так вот, лейтенант, пойдите к начальнику и скажите, что капитан Исаев с ним разговаривать не желает. У меня занятия, если он хочет сорвать их, то пусть пишет письменный приказ.
На новом месте взаимоотношения Исаева со многими начальниками не складывались, то ли капитан вел себя с ними слишком независимо, то ли еще почему-то, но сам Исаев чувствовал это на каждом шагу. Зато солдаты и сержанты роты приняли его в свою семью с большой радостью, и произошло это буквально на пятый день пребывания капитана Исаева в новой должности.
На пятый день после того, как Иван прибыл в часть, здесь начиналась инспекторская проверка. Что мог сделать за это время новый командир? Почти что ничего. Но Исаев, опершись, в основном, на старшину роты прапорщика Шигобиева, сумел одеть, обуть, вычистить, вымыть, подстричь, короче — привести в порядок личный состав, т.е. солдат и сержантов срочной службы. Несколько раз проработал со всеми действия роты по боевому расчету, даже несколько раз «сыграл» учебную тревогу, за что получил от начальника штаба хорошую взбучку:
— Вы что своевольничаете, — орал подполковник Егоров, — кто вам дал право поднимать роту по тревоге?
— Я — командир роты, а не банды необученных солдат, я отвечаю за боевую готовность, вот и командую так, как считаю нужным! — не смолчал Исаев.
И вот проверка. Часть застыла в парадном строю. Идет строевой смотр. Исаев, чтобы не показывать свою, пока не строевую выправку (ходил он до сих пор с палочкой), послал вместо себя к генералу, прибывшему для инспектирования, командира первого взвода.
На расстоянии двадцати шагов от общего строя выстроились командиры отделений, частей и подразделений.
Генерал подошел к старшему лейтенанту Евлоеву:
— Вы командир батареи?
— Нет, я командир первого взвода, командир батареи в строю, он после перелома ног...
— Ладно, мне лапшу на уши вешать, — перебил его генерал, командира роты ко мне!
— Товарищ генерал, капитан Исаев действительно только что из госпиталя, — попытался вразумить генерала командир бригады полковник Тимер-Булатов.
— Товарищ полковник! — заорал генерал, — я повторяю только два раза! Вот еще раз: командира роты ко мне!
Иван не шелохнулся. Солдаты и сержанты наперебой стали передавать команду:
— Товарищ капитан, идите, он же вас раздавит!
К роте быстрым шагом шел начальник штаба:
— Капитан Исаев! Вас генерал вызывает, не слышали, что ли?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Всего за сорок дней до победы погиб старший лейтенант Владимир Коркин. Пуля, оборвавшая его жизнь, и сегодня несет горе в дом солдата Великой Отечественной войны. Не сбылись его планы, не родился его сын и никогда не родятся его внуки… Тема нравственного долга выживших, вернувшихся с войны перед павшими товарищами лежит в основе романа.
Повесть «Биробиджанцы на Амуре» рассказывает о небольшом эпизоде из трудовой жизни крестьян-новосёлов — заготовке сена, ведущегося группой переселенцев на отрезанном наводнением острове. Повесть заканчивается победой энтузиастов-косарей: сено скошено и заскирдовано, смертельная опасность, грозившая отрезанным на затопленном острове людям, миновала; сложился и окреп испытанный коллектив коммунаров, готовых к новым сражениям с дикой тайгой.В остальных произведениях, входящих в этот сборник (за исключением двух последних рассказов, написанных на войне), тоже изображена борьба советских людей за освоение Дальнего Востока.
Первая книга романа-дилогии называется «Весенний снегопад», вторая носит название всей дилогии — «Возвращение к любви». Действие романа происходит в современном молдавском селе в период больших перемен социального и психологического характера. В центре повествования — крупный организатор, сильная личность, генеральный директор агропромышленного объединения Максим Мога. Вернувшись туда, где прошла юность, Максим вновь обрел и любовь, и жажду полнокровной жизни.
«Дерибасовская теперь называется улицей Лассаля. Это улица лучших магазинов города. Она обсажена акациями. Одесситы много говорят об акации: «Вот подождите, расцветут акации…»Сейчас акации цветут и пахнут. Это – прозрачное дерево с очень черным стволом. Цветок акации кажется сладким. Дети пробуют его есть.С улицы Лассаля мы сворачиваем на превосходную Пушкинскую улицу…».
Трогательная и пронзительная повесть о женщине, отправившейся из эвакуации на фронт, чтобы разыскать могилу своего погибшего мужа. Поиски сопровождаются воспоминаниями о счастливой довоенной жизни и суровых буднях работников тыла.
Рассказы сборника посвящены нашим современникам. В центре каждого — острая моральная проблема. С особой теплотой пишет Владимир Шорор о подлинных героях — людях скромных и мужественных, нетерпимых к недостаткам.