Переселение - [8]

И тогда он сказал правду.

– Я неудачник! – неожиданно с горечью выпалил он. – Вот чего я достиг в жизни. Не знаю, являются ли мои неудачи с женщинами самими главными… может быть.

Некоторые психологи утверждают, что это именно так. Самое худшее заключается в том, что у меня для этого нет ни одной уважительной причины. Даже сейчас я не уродлив…

– Нет, – согласилась с ним Анита, после того, как внимательно посмотрела на его лицо. – Девушкам может понравиться такое лицо. Мне, например. Мне нравятся худые лица с голодными глазами.

– А когда я был моложе, я был сильнее и привлекательнее.

Я уже сказал вам, что я не женоненавистник, не извращенец и не импотент. Я конечно робкий, ранимый человек, но не до крайней степени. Мне кажется, моя жизнь сделала меня таким. Когда я родился, во мне ничего этого не было. А что касается…

Он замолчал, потому что не был уверен, хочет ли рассказать ей о том, что на самом деле не знает, где и когда он родился и кем были его родители. Она могла ухватиться за эту информацию, посчитав, что обнаружила причину всех его проблем. Она почти наверняка это сделает. И ошибется. Потому что это тоже не имеет никакого значения.

А Анита продолжала задавать ему вопросы, не поняв, что тема их разговора чуть было не поменялась.

– Вы никогда не пользовались успехом у девушек? – с сочувствием спросила она. – Они всегда вас предавали?

– Я их не виню…

– А почему нет? Может быть, как раз в этом и заключается ваша проблема, в том, что вы их не вините. Вы были слишком серьезны, и они предавали вас. В этом смысле женщины совершенно беспринципны. Женщина начинает встречаться с каким-нибудь мужчиной, а потом ей попадается кто-то, кто ей нравится больше, и тогда она, не дрогнув, бросает первого и начинает встречаться со вторым. Она говорит: «Надеюсь, мы с тобой всегда будем друзьями», но бедняга не хочет с ней дружить, он хочет получить все или ничего, так что в конце концов не получает ничего. Если девушка назначила свидание кому-нибудь, а в этот момент сердце позвало ее в другую сторону, она забудет о свидании, как о дурном сне.

– Вот именно! – сразу согласился Флетчер. – Именно так со мной и было, каждый раз. И все же я не могу сказать, что в этом всегда были виноваты девушки. И я тоже.

Сначала я им нравился, и они давали мне это понять. А потом что-то случалось, все портилось, потому что я никогда не знал, как нужно правильно с ними разговаривать.

– Не существует правильных или неправильных слов, – мягко проговорила Аниты. – Вы просто говорите первое, что приходит вам в голову.

Флетчер многое ей рассказал, почти не касаясь своего неблагополучного детства – она поняла, что на эту тему лучше вопросов не задавать. Он поведал Аните о том, что совершал правильные поступки, но время для этих поступков оказывалось совсем неподходящим, о своих отношениях с мужчинами, да и с женщинами тоже, о том, что у него никогда не было настоящего друга.

– Возможно, я сам в этом виноват, – сказал он, и если бы она с ним не согласилась, засомневался бы в ее искренности. Анита не стала с ним спорить.

С Анитой было очень легко разговаривать. Она не критиковала его, и Флетчер видел, что он ей по-настоящему интересен. Он рассказал ей про Джуди и Шейлу, ту девушку, которую парень столкнул в воду, только не стал говорить, что парня звали Джерри Бодейкер.

– Некоторые девушки так устроены, – проговорила Анита.

– Им нравится когда их приятели ведут себя с ними грубо.

Парень виноват только наполовину, потому что, если бы он не делал того, что ей хотелось, она обязательно нашла бы кого-нибудь другого. Вы же слышали, как она его поддразнивала. На самом деле, ему гораздо хуже, чем ей… ведь его заставляют быть садистом.

Она сделала несколько подобных комментариев, легко и естественно, ни разу не прибегнув к затертым клише.

А потом совершенно по собственной инициативе он заговорил о тестах, которые Бодейкер провел с ним полтора года назад. Он попал туда случайно. Бодейкер не был руководителем эксперимента, просто одним из множества помощников. Он занимался с Флетчером по собственной инициативе, и получившиеся результаты привели его в состояние невероятного возбуждения.

Флетчер замолчал, понимая, что раз уж он зашел так далеко, то должен объяснить, почему он тогда категорически отказался от дальнейших экспериментов. Он вернулся только когда почувствовал, что за спиной у него стоит смерть, его заставило вернуться то, что он сам называл «предсмертным любопытством».

– Бодейкер тут был не при чем, – сказал он.

– Нет, конечно. – Анита улыбнулась.

– Ведь тесты могли показать, что я не такой, как все – а самый настоящий урод, я этого боялся.

Анита молча кивнула.

– Скажите, – неожиданно спросил он, – вы когда-нибудь были влюблены?

Анита совершенно спокойно отнеслась к резкой перемене темы разговора.

– Мне казалось, что была. Но я в некотором смысле похожа на вас. Мне надо очень много времени, чтобы полюбить кого-нибудь по-настоящему.

В наступившем после ее слов молчании появилось что-то новое, что-то совсем другое. Когда двое разговаривают откровенно, ответ иногда может не иметь особого значения, но это все-таки должен быть ответ. Сейчас же Анита пыталась уклониться от прямого ответа на его вопрос.