Переселенцы Трансвааля - [9]

- От испуга?! - воскликнула девушка. - Ну, нет! Я вовсе не из робких и не так легко пугаюсь. Будь у меня ружье, я бы доказала вам, что и девушка может быть мужественной и хладнокровной. К сожалению, отец не желает доверить мне ружья... Ведь это обидно, не правда ли? - прибавила она, мило надув губки и обращаясь к Питу ван Дорну, все еще стоявшему возле нее.

- Не могу не одобрить осторожности господина Ринвальда, хотя вы, быть может, и рассердитесь на меня за это, - ответил молодой человек. - Ваши руки созданы вовсе не для того, чтобы управляться с ружьем. Вы можете поранить себя, а это очень огорчило бы ваших родных и... друзей, не говоря уже о том, что лишило бы нас удовольствия защищать вас.

- Господи, как самолюбивы эти молодые люди! - со смехом заметила Анни ван Дорн, прибежавшая из своей повозки. - Они придираются к слову, чтобы напомнить о своих услугах... напрашиваются на благодарность. Сознайся все-таки, Пит, что девушкам в нашем положении вовсе не мешает уменье стрелять.

- Конечно, нет, - подхватила Катринка, обрадованная этой дружеской поддержкой. - Я желаю иметь ружье совсем не для того, чтобы рисоваться или перенимать мужские манеры, как делают некоторые женщины в Роттердаме или Гаарлеме, а особенно в Америке. Я нахожу это глупым и неприличным, если это является только последствием желания выделиться из своей среды, обратить на себя внимание. Но в пустыне, где на каждом шагу угрожают опасности, необходимо, чтобы все женщины и девушки могли способствовать общей защите. Повторяю, что по крайней мере у меня хватит на это мужества.

- Ну, а у меня не хватит, - сказала Мейстья, сконфужено улыбаясь. Признаюсь откровенно, я ужасная трусиха... Когда раздался рев львов, я забилась в угол повозки и заткнула себе уши, чтобы ничего не слышать... Потом, когда вы начали стрелять, я чуть не умерла от страха и все кричала, чтобы вы перестали, не соображая в ту минуту, что вы делаете это для нашего же спасения... Как видите, я уступаю Катринке привилегию на храбрость.

Пока молодежь оживленно болтала, совет старших окончился. Несмотря на убеждения Карла де Моора отдохнуть еще немного, бааз приказал двинуться далее.

Он хорошо сделал, отдав это приказание. Кустарник скрывал в своей чаще врага, который мог повредить переселенцам несравненно больше, чем дикие звери. С последними боеры еще могли справляться, но против первого у них не было средств защиты. Между тем враг этот был с виду очень незначителен. Это было растение, похожее на порей и образовавшее из своих нежно-зеленых листьев густой ковер под деревьями.

Растение это, свойственное тропическим странам, очень походит своими листьями и цветами на обыкновенный тюльпан; оно принадлежит к семейству ирисов и к роду морея.

На первый взгляд это растение может показаться совершенно безобидным. Однако в нем скрыт страшный яд, быстро убивающий травоядных животных.

Почти вслед за бегством последнего раненого льва, проголодавшиеся бараны кинулись под деревья искать себе пищу. Пастухи, столпившиеся в кучу и с увлечением обсуждавшие происшествие со львами, не обратили внимания на то, как жадно набросились жирнохвостки на эту траву. Им даже и в голову не приходило посмотреть, нет ли в кустарнике ядовитого тюльпана, существование которого хорошо было известно всем трансваальским боерам, так как редкое стадо у них не терпит временами урона от этого растения.

Проницательные глаза Карла де Моора отлично видели пучки тюльпана вперемежку с другою травою. Он даже весело улыбался, глядя, с какою алчностью бараны пожирали привлекательное и сочное на вид растение.

"Вот и отлично! - злорадно подумал он, - часть моей задачи совершается сама собою, без моего содействия".

Лицо его моментально приняло обычное угрюмое и бесстрастное выражение, когда бааз заметил, наконец, присутствие вредного растения, и Карл де Моор сейчас же выказал более всех сожаления, усердно помогая отгонять от ядовитого тюльпана несчастных животных.

- Собирайте скорее баранов! - кричал Ян ван Дорн. - Гоните их, иначе они все перетравятся.

Началась страшная суматоха. Все принялись сгонять глупых жирнохвосток криками и ударами бича. Более всех суетились, конечно, пастухи, виновные в плохом присмотре за животными. Немало помогали им и собаки, лаявшие изо всех сил и хватавшие баранов за ноги.

Наконец, все жирнохвостки были собраны к повозкам.

- Поздно! - грустно проговорил Клаас Ринвальд. - Достаточно съесть несколько листков, чтобы отравиться. Остается только надежда, что не все ели тюльпаны, там ведь есть и другие растения.

- Ну, на это слабая надежда, - со вздохом сказал Ганс Блом. - Стоит ли вести за собою это стадо? Все равно оно дорогою передохнет.

- Погодите! - воскликнул Ян ван Дорн. - Может быть, часть и останется жива, а это все-таки лучше, чем ничего. Напрасно вы так скоро приходите в отчаяние. Это не годится в нашем положении.

По его распоряжению баранов снова загнали на свое место посредине стада, и караван поспешил удалиться от места, где все так ему не благоприятствовало.

Всем было не по себе. Шли или ехали, опустив головы и предаваясь невеселым размышлениям. Над всеми точно нависла грозная туча мрачных предчувствий...