Пересекая параллели - [9]

— Может, ты не из этого города? — встрепенулся, было, Роман, но тут же сник, упёршись в лежащее на столе удостоверение. — Ладно. Завтра наведаемся на станцию Красноярск. Может, там тебя кто-нибудь вспомнит.

Вторая версия

Роман лежал на диване, угрюмо рассматривая потрескавшийся потолок. Болела голова, болели кости. Поход на станцию Красноярск ничего не дал. В их штате никогда не числился Никита Васильев. Что делать дальше? В коридорчике на раскладушке ворочался Никита. Он попросил поставить телевизор в кухне на холодильник так, чтобы было видно с раскладушки, и теперь смотрел телепередачи до глубокой ночи.

— Что там такое показывают? — спросил Роман, услышав, как Никита издал сдавленный возглас.

— Представляешь, они ругаются! Говорят сука, задница и мать твою! — восторженно ответил Никита.

— И что? — поморщился Роман. — В конце восьмидесятых ты всё это мог слышать и видеть в видеосалонах. И даже покруче.

— Не видел я ничего! Ой, смотри! — воскликнул Никита. — Она начала раздеваться! Всё снимает! Всё показывают!!!

— Тебе ещё ко многому надо будет привыкать, — зевнул Роман и, не удержавшись, сказал. — Вот только жизнь придётся рассматривать с неприглядной стороны. Если никого не найдём, то я смутно представляю твоё будущее без документов.

— Я всё понимаю, — Никита приоткрыл занавеску, отделяющую его от зала. — Через неделю гипс снимут, и пойду работать. Я частенько подрабатывал на пивзаводе, на товарном дворе, грузчиком в магазине, сторожем. В тягость не буду.

— Конечно, не будешь! — мрачно усмехнулся Роман. — Тунеядцев я не люблю. Только зарабатывать деньги в наше время трудно. Тем более без паспорта. Придётся снова обратиться к своим старым связям. Знаешь, как мои бывшие сослуживцы по служебной лестнице поднялись!

— А будут документы, в общежитие какое-нибудь уйду. Или квартиру сниму, — заверил Никита.

— Жить и здесь можешь, — Роман сел на диване. — С тобой даже веселее.

— Квартиру твою отремонтируем, — пообещал Никита.

— Кому она мешает, квартира эта? — пробурчал Роман. — Всё равно сюда никто не ходит. Меня вспоминают только тогда, когда сам о себе напоминаю. Почему о тебе никто не помнит? Будто из другого мира вывалился!

— А что если побродить в том районе, где Алла жила? — предложил Никита. — Всё равно мне делать нечего, а так вдруг встречу?

— Один шанс на миллион, — Роман почесал волосатую грудь, кряхтя приподнялся, проковылял к столу, налил из графина воды в стакан, выпил. — Надо же, гулять с девушкой и не знать фамилии!

— Да мы всего два раза встретились! — начал оправдываться Никита.

— И думаешь, она тебя вспомнит через семнадцать лет?

— А вдруг она забеременела? — предположил Никита и мечтательно произнёс. — Тогда у меня должен быть сын или дочь.

— Шустрый ты парень, — усмехнулся Роман. — Два раза и уже ребёнок! Хотя всё может быть. Но тогда ты старше его всего на пять, нет, на шесть лет!

— Дурацкое положение! — чертыхнулся Никита. — И Алле тридцать пять! Там, наверное, другой папа имеется.

— Жаль, что у тебя родных братьев и сестёр нет, — Роман не стал ложиться. Взяв трость, начал медленно кружить по тёмной комнате.

— Могли быть, — заметил Никита. — Мама встретилась с папой сразу после окончания школы. Их роман протекал очень бурно. А родители у мамы, мои покойные дедушка с бабушкой, очень строгие были. Как им было объяснить, что без регистрации? Да и маме ещё восемнадцати не исполнилось. И чтобы избавиться от ребёнка, она подняла что-то тяжёлое. Получился выкидыш. Потом сыграли свадьбу. Меня мама еле доносила до семи месяцев. А следующая беременность оказалась внематочной. Трагедия великая. Мама очень любила детей. А с другой стороны, если бы родила сразу, то меня могло бы и не быть.

— Верно! — Роман зажёг свет и подошёл к шкафу. Некоторое время рассеянно смотрел на книжные полки, затем взволнованно спросил. — И если бы твоя мама не поднимала тяжестей, то она бы родила в шестьдесят четвёртом году?

— Ну да, — Никита опустил занавеску, чтобы свет маленькой люстры не бил в глаза.

— Какие у тебя оценки были по истории в школе? — Роман отставил трость в сторону и достал с полки старенький учебник по истории СССР.

— Обыкновенные, — неохотно ответил Никита. — Учиться не очень любил. Поэтому и в институт не поступил. Срезался на экзаменах. Пошёл в армию.

— Про Вторую мировую войну что-нибудь слышал? — перебил Роман.

— Не такой уж тупой, — обиделся Никита.

— Отвечай по существу! — строго сказал Роман. — Идея у меня прорезалась, насчёт твоего чудесного появления здесь. Так вот, кто выиграл войну?

— Мы выиграли! — с сарказмом ответил Никита. — И Берлин взяли, и Японию разгромили.

— А не помнишь, Сталин в каком году умер?

— Кажется в пятьдесят третьем, — неуверенно произнёс Никита. — Зачем все эти вопросы?

— Трудно ответить? — Роман, не спеша, листал страницы учебника. — Что слышал о контрреволюционном восстании в Венгрии?

— Подавили его.

— Так, так. А про Карибский кризис знаешь?

— А то! На пороге третьей мировой войны стояли, — снисходительно улыбаясь, Никита поднялся с раскладушки и, пройдя в зал, сел на стул возле дивана. — Хорошо при ракетных ударах ни мы, ни американцы не применили ядерное оружие.