Пересекая параллели - [84]

— Мой новый заместитель.

— На что он способен?

— На многое.

— Хотелось бы верить.

— Я настаиваю на задержании нарушителей, снявших браслет! Не заставляй меня применять силу.

— Что ж, не буду мешать вершить закон, но и помогать не стану! — снисходительно улыбнулся Сен Ли и с издевкой добавил. — Действуй, комендант!

После этих слов, двое китайцев бросились убегать в сторону развалин многоэтажного здания, осыпающегося на холме.

— Настало моё время! — Стас выскочил из вертолёта и бросился вдогонку.

— Верни своего человека! — насмешливо сказал Сен Ли. — Это самые быстрые парни в моём поселении. К тому же они неплохо владеют кун-фу!

— Жаль, что ты занял такую позицию, — комендант отступил к вертолёту. — Но помни: беззакония я не допущу! Если эти ребята не окажутся ночными грабителями, то я ещё вернусь!

Вертолёт бесшумно приподнялся и полетел к холму. По дороге он на время завис над землёй, и поражённые китайцы имели возможность наблюдать, как Стас легко забросил двух нарушителей в задний зарешёченный отсек машины, при этом они не только не сопротивлялись, но и выглядели парализованными. После чего вертолёт демонстративно развернулся над поселением и взял курс на остров Отдыха.

Человек-сетка

— Нам надо поговорить, — Стас остановил Игоря, вышедшего из модуля-столовой.

— Поговорим, — согласился Игорь. — Я как раз собирался прогуляться перед сном. А то раньше сил не хватало.

Они пошли по песчаной дорожке и через некоторое время вышли на берег Енисея. Потоки воды стремительно проносились мимо, становясь с наступлением темноты всё более мрачными и зловещими. Ветер налетал на прибрежный кустарник, заставляя его оживать и наполнять воздух шумом трепещущих листьев. Но вот порыв ослабевал, и сонные ветви вновь склонялись к земле в ожидании нового порыва. Откуда-то издалека доносились непонятные и потому таинственные вскрики и всхлипы.

— Почему здесь не видно сусликов? — решил первым прервать молчание Игорь. — И около модулей не видать. А в глубине острова от них отбою нет!

— Нина не жалует грызунов. Не то чтобы боится, просто не хочет, чтобы они добрались до продуктов. Вот и установила электронный отпугиватель. Очень эффективный. Радиус действия около двухсот метров, — пояснил Стас и, присев на высохшее бревно, вынесенное на берег весенним половодьем, продолжил. — Как мало надо времени природе на восстановление! В лесах появились звери, в реках заплескалась рыба. И как быстро человек уничтожает всё, не давая ей этого времени. Мы неотвратимо приближались к экологической катастрофе. Причём не к началу, а к концу её. Все это понимали, а ничего сделать не могли. Прикрывались прогрессом. Нельзя вернуться в пещеру! Да, очередная ГЭС нанесёт непоправимый ущерб природе, но она же даст работу тысячам человеческих рук!.. Кощунственно думать об этом, но, возможно, угольная лихорадка всего лишь предупреждение. Если мы не одумаемся, то разгневанная природа рано или поздно сметёт нас с лица Земли. И тогда лишь чудом выжившие одиночки смогут вот так сидеть на берегу и любоваться могучим течением.

— В моём мире происходит то же самое, — словно извиняясь, сказал Игорь. — Никакие последствия не страшат. Будто не с нами всё это происходит, будто не мы являемся главными героями!

— Я раньше работал в секретной организации по изучению контактов с внеземными цивилизациями, — вздохнул Стас. — И первую вспышку угольной лихорадки мы поначалу восприняли, как удар из космоса. Уж слишком целенаправленно действовал безжалостный вирус. Избирательно. Но не могли же мы озвучить такую версию, не имея веских доказательств! Во всём обвинили бедных домашних животных. Якобы они являются переносчиками смертельной болезни. Не ожидали, наверное, какие масштабы примет истребление кошек, собак, бурёнок и прочей живности. Если бы мог всё вспомнить, ужаснулся бы.

— А почему не можешь вспомнить?

— Потому что во мне искусственная память. Так уж сложились обстоятельства. Когда ты прилетел в Москву с благородной миссией, я уже лежал в бреду. Шёл седьмой день заболевания. Мне повезло, что вакцину поначалу начали прививать всем больным. Это потом выяснили, что «минутка» эффективно действует только на тех, кто болен угольной лихорадкой не более пяти дней. Те, кто получал вакцину в беспамятном состоянии на шестой день, выживали, но у них в мозгу происходили необратимые процессы. Они становились умственно отсталыми. А уж на седьмой день если и выживали, то становились зомби. Без чувств, без памяти. Я — исключение из правил. Три дня до того, как меня изолировали в лечебном центре, я старательно записывал на встроенный компьютер свои воспоминания. О детстве, о юношестве, о взрослой жизни. Диктовал всё, что приходило на память. Диктовал отчаянно. Мир вокруг погружался в небытие, а я цеплялся за соломинку. Этой соломинкой, был мой дар предвидения. Он говорил мне, что я не умру. Из ста человек, получивших вакцину на седьмой день болезни, глаза открыл только я. Меня сначала поместили в изолятор. Проводили усиленную терапию, но вскоре махнули рукой. Память была стёрта. Я был эдаким младенцем тридцати лет от роду. Стыдно сказать, но я ходил под себя и не мог самостоятельно даже покушать. Постепенно хаос рассасывался. И вот однажды кто-то озаботился, что некоторые сотрудники секретных отделов хранят ценную информацию на своих встроенных компьютерах. А вдруг кто-нибудь воспользуется их беспомощностью? Стали срочно проверять всех умственно отсталых и зомби. Так вышли на меня. Сотрудник, вскрывший мой компьютер, оказался творческим человеком. Он понял, что неспроста так много информации посвящено моей биографии. Если бы не он, кем бы я сейчас был? Возможно, с детским лепетом расчищал бы завалы в разрушенных городах и посёлках наряду с роботами-чистильщиками. Фёдор, так звали парня, спасшего меня, догадался включить компьютер во время сна и переписал все мои «диктанты» на уровень подсознания. Потом повторил всё в режиме обучающей программы. На следующее утро я проснулся нормальным человеком. Или почти нормальным. У меня даже не стали выключать сетку.