Пересечение - [19]

Красный шар раннего солнца только-только выкатывался из-за домов. По знакомым улицам деловито сновали поливочно-уборочные машины, первые прохожие уверенно шагали по тротуарам.

Машина подкатила к его дому. Опять жестом капитан велел ему выходить и вышел сам.

– Не знаю, какие силы вступились за тебя, – сказал он.

Видно было, что разговаривал он с явным нежеланием, через силу.

– Меня просто заставили с самого верху! – процедил он сквозь зубы, похоже, сам себе.

– Ну ничего, надеюсь, еще свидимся, может даже в ближайшее мое дежурство. Все, иди.

Он вывалил прямо в руки Владимиру прозрачный пакет с ключами от его квартиры, бумажником, часами, мобильником, повернулся и пошагал к машине.

Владимир глянул на часы. Они показывали полшестого. Круг замкнулся.

Глава третья Пробой

Подшефный находился в банке. Это подтверждалось и большой схемой города, где зеленый огонек светился прямо на квадратике отделения «Сбербанка». Его прибор точно выдавал местонахождение объекта, улавливая тонкие отраженные ментальные излучения конкретного человека. То, как делал это прибор без всяких там датчиков, маячков и навигаторов, даже ему, разработчику и изготовителю прибора, до сих пор казалось удивительным. Зато, когда объект выходил на улицу, через спутниковые системы наблюдения, согласованные с его прибором, можно было видеть объект вживую, в реальном времени.

Игорь работал в лаборатории второй год. Последнее время работа стала настолько интересной, что теперь он задерживался на работе допоздна, так что даже все личное временно отодвинул на потом.

Все годы пока Игорь учился в университете на физфаке, он вовсю занимался научной работой в университетской лаборатории электроники. Ему, еще по школе неоднократному лауреату физических и математических олимпиад, все было близко и подъемно. Когда-то в школе ему запала в душу прочитанная в книгах фраза «Шепот звезд», она поразила его своей загадочностью и романтизмом. И он с юношеским максимализмом попытался услышать этот шепот, да так, что сконструированный и собранный им в клубе юношеского творчества прибор для замера сверхслабых излучений был отмечен дипломом юных дарований. А к четвертому курсу университета он уже печатался в студенческих научных сборниках, был на «ты» с аспирантами и кандидатами своей кафедры и заслужил покровительственного, а порой и отеческого отношения самого завкафедрой – профессора и доктора наук Самсонова. Некоторые находки Игоря удивляли и маститых ученых, а одна из его схем в продолжение все той же темы сверхслабых излучений вызвала небольшой переполох на кафедре и одобрительно-поощрительное высказывание Самсонова: «Мудрено», что являлось высшей степенью одобрения профессора. С однокурсниками в группе Игорь поддерживал нормальные отношения, но близко ни с кем не сошелся. Занятия наукой отнимали много времени, зато учеба шла, на удивление, легко. В студенческих сборах и пирушках участие принимал редко, долго не засиживался, ссылаясь на свою занятость в лаборатории. С девчонками в постоянные отношения не вступал, ограничиваясь мимолетными связями. Он умел отшутиться так, чтобы не обидеть кого случайно. И уважением в группе пользовался абсолютным, как за свои знания и ум – его мнение при решении большинства возникающих в институтской жизни вопросов было авторитетным, зачастую и окончательным; так и в результате одного случая, которые частенько раскрывают человека совершенно с другой стороны.

Кто бы мог знать, что этот худощавый, черноволосый, черноглазый, стройный студент четвертого курса был мастером айкидо, с пяти лет занимающийся этим видом спорта со своим родным дядей.

Так уж случилось, что волей обстоятельств дядя оказался привязан к своему племяннику с самых его малых лет. Бывший сотрудник внешней разведки, проведший на Востоке половину своей жизни, благодаря своим наставникам владеющий в совершенстве боевыми искусствами, дядя сейчас работал начальником службы экономической безопасности в крупной торговой фирме. Он заменил пятилетнему Игорю отца и мать. В те давние времена они уехали в отпуск на своей машине, оставив сына на даче, организованной на летней базе их детского садика. Когда в Крыму была найдена брошенная машина без пассажиров, ее хозяева оказались в милицейском поиске. Их так и не нашли, и они считались без вести пропавшими. В те времена криминального разгула в России такое случалось. Единственным результатом милицейского поиска оказался и был востребован находящийся в это время в России, после очередной заграничной командировки, Замараев Виктор Иванович, старший брат отца Игоря.

Когда малыш вернулся домой с летней смены, его встретил знакомый только по отцовским фотографиям человек, его дядя Витя.

Так и не вернулся дядя Витя за границу, а перевелся на работу в этот город. Он оформил опекунство над племянником и стал малышу самым близким человеком, а также взрослым другом и товарищем. Он имел прекрасное образование, в свое время он закончил МГИМО и всю последующую жизнь совершенствовал свои универсальные знания. Дядя воспитывал племянника, не балуя, интуитивно найдя тот необходимый баланс отношений старшего товарища и друга, воспитывая на собственном примере, ставя во главу угла ум и физическое совершенство. Игровые формы обучения, их спортивный состязательный характер: кто правильнее знает, кто быстрее и точнее скажет и покажет, кто сильнее, кто быстрее? Все это уже к школе заложило в мальчике базовые основы для его отличной учебы, воспитало пытливый ум и тягу к знаниям. Ко всему прочему дядя вырастил племянника отличным спортсменом, фанатом закалки и постоянных физических тренировок. Он передал племяннику весь свой опыт спортивных и боевых искусств и теперь нередко замечал в спарринговых схватках, что ученик держится абсолютно на равных, а кое в чем уже превосходит своего учителя. Теперь дяде приходилось не то чтобы сдерживать себя, а наоборот – тратить достаточно усилий, чтобы держаться на равных со своим больно уж шустрым племянником. И они нередко подшучивали друг над другом по этому поводу.