Перерождение - [89]

– Дядя, – я застонала в голос и закрыла лицо руками. – Дядя, если что-то ещё придет в голову, не целительское, ты будешь первым, кто узнает…

Мое объяснение по поводу родового дара ему преподнес Наставник, поэтому все утро мы дружно пытались этот самый дополнительный родовой дар стимулировать и развить. Стимулировать и развить. Ведь не может же он ограничиваться такой бесполезной для Блау областью, как целительство?

Но он ограничивался. К глубочайшей скорби дяди. Ведь та же эмпатия работала в зависимости от погоды за окном. Дядя соглашался, кивал, но тут же настаивал на очередной попытке. Я – устала.

Про Геба говорить не пришлось, Наставник поднял этот вопрос сам – если парень «тянет», быть ему вторым личным учеником, после меня. Дядя неохотно, но всё же дал добро.

О том, что здесь тоже много политики, я даже не задумывалась. «Грязные» были не той темой, которую в высоких семействах часто обсуждают за завтраком. Оказывается, двое «грязных» в одном Роду – это почти прецедент, но я уже дала Слово. Поспешила, как обтекаемо выразился дядя. Больше, так спешить не следует, особенно в свете последних событий в шестнадцатом, где брат Лидса не последний легионер. Я кивала и каялась, Луций растекался в блаженной улыбке – кандидатура мальчика была одобрена.

– Двое легионеров на приеме, Юнис и Юстас…, – пересказывать историю не пришлось – дядя сам видел записи.

– Пусть Ликас…, – он поморщился, и кивнул Луцию, – …пристрой. – Дедок ответственно кивнул.

Ликас был темой, которая сразу выводила его из себя. Нарушил приказ – оказывается, следовать за мной на прием аларийцам было запрещено, поставил слово младшей в Роду в приоритет – это когда он отказался кого бы то ни было пропускать в конюшню, и видимо было что-то ещё, потому что Ликас был отстранен на декаду, отбывал наказание в дальнем гарнизоне, и по возвращении лишался всех своих привилегий.

Я искренне сомневалась, что аларийцы будут слушать кого-то, кроме Ликаса, хоть Великий им прикажи, но спорить с дядей сейчас не решилась. Пусть остынет.

Не знаю, какую именно интригу он ему почти порушил, но дядя высказался однозначно – если бы отряд не сумел сбежать, оторвавшись от «пустых» Мария, или, если бы их взяли, он предпочел бы видеть аларийцев только в одном виде – мертвыми. Блау чисты и непорочны. Блау не могут быть связаны даже с упоминанием измены в Легионе.

О том, что не будет Ликаса – не будет тренировок, я не упоминала. Если дядя не хочет вводить в поместье очередное непроверенное лицо, приближенное к телу, ему придется пойти на некоторые уступки.

Плюс, мне добавили по три часа ежедневно в дуэльном зале. Источник проснулся, игры кончились. То, что теперь меня вызовут на дуэль, как только я достигну третьего круга – это просто вопрос времени.

– А Тиры дядя, их наследник…

– Не лезь, – он оборвал на полуслове. – Один уже поиграл в политику…не лезь, Вайю. Развивай источник, тренируй плетения. Раз уж ты выбрала такую модель поведения, – он усмехнулся и показал в потолок, где повинуясь его руке, вспыхнула иллюзия герба Блау, – заявка была очень высокой. Поддерживай. Игры в светлую леди закончились. Времени не много, поэтому мне нужны результаты. Считай это наказанием – на Осеннем турнире школы я хочу видеть имя Рода в числе победителей. Дисциплину выбери сама.

Дисиплину? Победитель? Я вспоминала, в чем можно соревноваться. Первый тур – возвышенные гуманитарии услаждают слух и зрение друг друга музыкой, искусством, танцами и стихосложением. Ни в чем из этого я не понимала вообще. Цитра и я вещи несовместимые. Кисточкой я могу лихо выписывать рецепты зелий и иероглифы проклятий, танцую я как лошадь, а стихи…стихи – это тема гламурных мальчиков типа Костаса Тира. Первый тур отпадает, полностью.

Второе отделение после антракта – это боевка, стратегия и тактика, дуэльный круг и алхимия. Вот алхимию можно взять, там работа попарно. Подтянуть Фэй-Фэй, как-никак внучка деда Ву, декады хватит, чтобы прикинуть, что и как.

– Алхимия. Во втором туре, – я озвучила единственный возможный для меня выбор. – Если, сир Блау хочет видеть племянницу в числе победителей…мне нужна алхимическая печь! – наглеть так наглеть. Но без собственной печи мы далеко не продвинемся. – Я приглашу Фэй-Фэй, и мы будем тренироваться. В лаборатории дедушки Ву не слишком удобно – много дорогих реактивов…, – я тараторила.

– Завтра. Печь установят завтра, – дядя ехидно кивнул. – Жду результатов.

Как завтра? Чтобы ее привезли завтра, ее нужно было заказывать за три дня…Дядя! Хотя…я и в четырнадцать была не в состоянии вытянуть на турнире хоть что-то кроме алхимии. Или…или дядя в курсе, что я варила в лаборатории Ву… В курсе? Или не в курсе?

– Теперь о неумеренных возлияниях, – я немного напряглась. Опять домашний арест? – Это было вульгарно, Вайю. Это даже не уровень плебса, – он разочарованно поморщился, – это уровень необразованной солдатни. Если тебе захотелось выпить, у нас полный погреб хороших вин, есть и коллекционные. Я не могу понять, что я упустил в вашем с Акселем воспитании, что и ты, и он…, – дядя обреченно махнул рукой. – Слово. Что больше никогда не будет повторения подобного.