Переработанные стихи - [4]

Ледяною

1907 1929

Москва

ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

Как — пыли —

— Вьет!

Как —

— Тени

Пали

В пропасти!..

Как —

— Ветер —

— Из ковыли —

— В дали —

— Рвет —

— Платана —

— Лопасти!

Как —

— Из тумана —

— Пены

Нижут —

— Взмои —

— Перегонных

— Вод!

Так —

— Смены

Поколений —

— Слижут

Мглой

Плененный

Род…

Круги —

— Миров —

— Нарушены…

Беги!

И — верть!

И — смерть!

Дома —

Разрушены…

Сама —

— Не держит —

— Твердь…

Дым —

На полях.

Сухие

Мяты,

Тьмы…

Бежим —

— Куда-то,—

— Тьмой —

— Объяты,—

— Мы!

1903, 1930

ЛЕОПАРДОВАЯ ЛАПА

Пыль косматится дымом седым;

Мир пророчески очи огнит;

Он покровом, как дым, голубым

В непрозорные ночи слетит.

Смотрит белая в тухнущий мир

Из порфировых высей луна;

Солнце — выбитый светом потир,—

Точно выпитый кубок вина.

Тот же солнечный древний напев,—

Как настой, золотой перезвон —

Золотых, лучезарных дерев

В бирюзовый, как зовы, мой сон.

Тот же ветер столетий плеснул,

Отмелькал ожерельями дней,—

Золотистую лапу рванул

Леопардовой шкуры моей.

Июнь 1903, 1931

СУМАСШЕДШИЙ

Я — убежавший царь;

Я — сумасшедший гений…

Я, в гаснущую гарь

Упавши на колени,—

Всё тем же дураком

Над срывом каменистым

Кидался колпаком

С заливистым присвистом;

Влез на трухлявый столп

В лугах, зарей взогненных;

И ждал народных толп

Коленопреклоненных.

Но вышли на луга,

В зубах сжимая розы,

Мне опустив рога,

Испуганные козы.

В хмуреющую синь

Под бредящим провидцем —

Проблеяли: «Аминь!»

Пристукнули копытцем.

Август 1903, 1931

МОГИЛЫ ИХ

Памяти М. С. и О. М. Соловьевых

— «Пора, пора!» —

Фарфоровые розы

В рой серебра

С могилы их зовут.

— «Пора, пора!»

Стоят, как дым, березы.

Ветра, как дым,

Седым порывом рвут.

Играет прах;

Бряцает взмах кадила…

Рой серебра,

Осолнечная брызнь…

Над нами — глаз —

Лазоревая сила!

Над нами, в нас —

Невидимая жизнь!

1903, 1931

ВЛАДИМИРУ СОЛОВЬЕВУ

Тебе гремел — и горный гром Синая;

Тебе явился бог…

Ты нас будил: твоя рука сквозная

Приподымала рог.

Как столб метельный, взвившийся воздушно

Из бури снеговой,—

Не раз взлетал над чернью равнодушной

Огромный голос твой.

Стою, осыпан белокрылой, свежей,

Серебряной пургой…

Мне сны твои, — здесь, над могилой, — те же,

Учитель дорогой!

Лазурные, невидимые силы

Над родиной — взойдут!

Пускай ветра венок с твоей могилы

С протяжным стоном рвут.

И тот же клич тысячелетней злобы,

Как бич, взметает мгла…

Ночь белые, атласные сугробы

На гробы намела.

Я слушаю слетающие звуки:

Вздыхая мне венком,

Бросая тень, мне простирая руки

Над красным фонарьком,

Твой бедный крест, — здесь, под седой березой, —

Из бледной бездны лет,—

О камень бьет фарфоровою розой:

«О Друг, — разлуки нет!»

И бледных лент муаровые складки.

Как крылья, разовьет:

Спокойно почивай: огонь твоей лампадки

Мне сумрак разорвет.

1903, 1931

ЛЕТО

1

Над одуванным бережком

Жарой струит: переливает:

Пушинки легкие летком

В летениик белый улетают.

Вскипит зеленый лепетай,

Ветвистым лапником присвистнет;

Звепеньем комариных стай

Густой ознойный воздух виснет,—

Над пересушенным листом

И над муругим мухомором…

В полях пройдет пустым винтом;

Дохнет: полуденным измором.

2

Высокий вихорь пылевой,

Народ ругая, но… не очень,—

Густой, косматый головой

Взвивает чернохохлый клочень;

Затеяв дутый пустопляс,

Заколобродит по дорогам,

Задует мутью в рот и в глаз;

И — разрывается над логом.

3

Тропой обрывистой меня

Из дня уводит в прелый тинник —

Глухая, хрусткая лазня

Сквозь сухорукий хворостинник;

Журчит железистый ржавец;

И — моховатое болото,

Где из гнезда шипит птенец,—

Слепой, бесперый, желторотый;

И там, где травы — ползунки,

Где в жар пересыхают броды,

Там — сероперые чирки;

И — пестроперые удоды.

4

Уже слезливые кусты —

Алмазноглазы, сыры, сыты;

Уже с небесной высоты

Слезятся в вечер лазулиты.[2]

И молний миглая игра

Очнется к ночи; месяц — льдинка…

И — ночи первая пора…

И — неба первая звездинка.

1904, 1920

ПЕТЕЛ

1

И ночи, и дни

Как в туманах…

Встал

Алый, коралловый

Рог!

Я — устал,

Изнемог;

Ноги — в ранах…

Лай психи…

Огни…

Город — гроб…

Иглы терний —

Рвут лоб.

Свете тихий,

Вечерний!

2

Гарь

Стелет волокна;

Фонарь

Поднимаю на окна

— «Откройте —

Мне двери!

Омойте —

Мне ноги!»

И жути,

И муть…

Точно звери

В берлоге

— «Я—

Светоч!..»

— «Я—

Двери!»

— «Я—

Путь!»

3

Крут — пребудет

Воздух волен,

Светел

Я —

Не болен.

Я —

Как пыл

Далеких колоколен

Будет

То, что было —

Столько

Раз:

— «Мыло,

Полотенце,

Таз!..»

…………

Только

Петел

Ответил

1904 1931

В ОКНЕ ТЮРЬМЫ

Бросило блекло

Время —

В стекла

Моей тюрьмы —

Гнет,

Тень,

Бремя —

Вой

Злой

Зимы.

Лес

Весь

В снеге…

Галка,

Дым деревень…

Ветер — в поспешном беге

Ткет

Ночи тень

Здесь —

Рушусь в ночь я,—

Рушусь

В провалы дня…

Клочья

Вьюжные — бросятся…

Сроки минут

Уносятся,—

— Не унесут

Меня.

1905, 1925

РАЗУВЕРЕНЬЕ

Как нам уйти

От терпких этих болей?

Куда нести

Покой разуверенья?

Душе моей

Еще — доколь, доколе? —

Душе моей

Холодные волненья?

Душа — жива:

Но — плачет невозбранно;

Земля мертва…

Пройдут и не ответят

Но — там: смотри!..

В огни зари, — туманно.

В огни зари —

Иные земли светят.

Воздушный путь!

Яснеющие земли!

И зреет высь,

И зреет свет пустыни!

Но здесь — пребудь

До века ты отныне…

Ты покорись —

И долгий мрак приемли.

Пусть он растет!

И вновь склонись послушно

Душой немой…

И жди: и час настанет…

И водомет

Своей струёй воздушно,

Своей струёй,

Как некий призрак, встанет

Бесследны дни,

Несбыточны волненья.

Мы — искони

В краю чужом, далеком.

Безвременную

Боль разуверенья —

Безвременную

Боль — замоет током.

1907, 1921

СОЛНЕЧНЫЙ ДОЖДЬ