Перепутье - [8]

В голове шумело, сказывалось напряжение этих дней, усталость и общее отупение. Я встал, ставшим уже привычным движением потер грудь, чтобы разогнать комок, и хоть немного ослабить все больше и больше сжимавшуюся пружину. Сходив в туалет, я долго простоял под горячим душем, а когда вышел, завернувшись в полотенце, то вытащил из шкафа всю свою одежду: и собственную, и доставшуюся мне от студентов Первого факультета. Вывалив ее на кровать, я занялся примеркой. Оказалось, что впору мне только мои старые джинсы и выцветшая старая рубаха в крупную клетку. Все остальное было коротковато. Ничего себе, оказывается, я прибавил в росте практически за один месяц, но, говорят, что для подростков это нормально.

— Фолт прав, нужно в магазин идти. Я больше не поеду в школу в тряпье, — сказал я своему отражению в зеркале.

Приглядевшись, я увидел бледного, худого, угловатого подростка. Круги под глазами, тусклые безжизненные волосы, которые не мешало бы подстричь, и легкая, не слишком критичная сутулость делали меня просто супермоделью. На бледном лице сильно выделялись черные, чуть раскосые глаза, в этот момент лихорадочно блестевшие.

— Красавец, — протянул я и скривился от отвращения. — Нужно в Жильну наведаться. Вроде я видел несколько магазинов, пока бежал домой из банка. В крайнем случае, найду лавку Греев и попрошу Ванду мне помочь. Она, скорее всего, лучше ориентируется в городе.

Приняв такое правильное решение, я, не теряя времени, чтобы не передумать, проверил наличие чековой книжки и кредитки, и отправился в город. Белый волк увязался следом за мной. Он вообще практически все время находился рядом, не выпускал меня из вида, словно боялся, что я могу совершить какую-нибудь глупость. Сейчас же Гвэйн ни в какую не хотел оставаться дома. Пришлось идти пешком, потому что ни в одно такси и общественный транспорт меня в компании с хищным животным не пустили. Как только поместье скрылось из вида, оборотень решил поиграть со мной в догонялки. За все то время, прошедшее с момента, когда мы вернулись с практики, я не слишком следил за судьбой своего питомца. Несмотря на то, что привычка что-то постоянно есть, после возвращения от бабки Веры, от него не ушла, он практически пришел в форму и теперь задорно прыгал вокруг меня, пытаясь вовлечь в это развлечение.

Всего до Жильны было километров пять. После трехкилометрового шествия, часто прерываемого короткими и не слишком короткими пробежками, мне надоели его порывы к свободе, и я, соорудив из ремня подобие поводка, привязал волка к себе намертво.

Последние два километра дались мне очень тяжело. Дорога пролегала через поле. Через пустое поле, с метровыми ямами, буграми и довольно обширными муравейниками. Дополнительную нагрузку создавал все время вырывающийся Гвэйн, которого мне приходилось изо всех сил сдерживать, что давалось мне тяжеловато, так как веса в этой зверюге было как бы не поболее моего. Это поле еще долго будет пустовать. Здесь в свое время кипели нешуточные бои, и, по мнению многих, строить дома на том месте, где остались одни котлованы, было немного страшновато. Где-то посредине пустыря мне пришлось несколько раз даже отбиваться от плотоядной мутировавшей полыни, которая каким-то образом появилась так близко от города. Все-таки странно, что люди, пытающиеся все это время отгородить от мутаций животных, и даже восстанавливая погибшие виды в лабораториях, полностью наплевали на растения. Так что, если животные остались все в своих первоначальных обличьях, за редким исключением, то вот флора: м-да, нужно еще лучше взяться за ботанику. Пока я шел, то все больше и больше изумлялся тому, каким именно волшебным образом я совсем недавно пробежал по всему этому ужасу, ни разу не споткнувшись?

Ближе к вечеру я все-таки сумел добраться до города, в сердцах обещая прибить своего ручного оборотня по прибытии домой. То, что я был ужасно зол и выглядел сейчас, как бездомный, говорить не нужно. Вообще, эта дорога и Гвэйн провели своего рода психотерапию. Я так разозлился и устал, что сил на скорбь уже не оставалось. Оставалось только поблагодарить себя за прозорливость, заставившую меня одеть рубашку с длинными рукавами, которые скрыли неработающий, как оказалось, браслет противодействия. Так что ничто не выдавало во мне мага.

Магазины оказались именно там, где я их помнил. Занимали они целую улицу. Я даже растерялся, оглядываясь по сторонам и соображая, в какой же мне нужно попасть. Остановившись возле одной витрины, я, окинув себя взглядом, глядя в отражение, подумал о том, что меня вообще вряд ли пустят в какой-нибудь хороший магазин фирменной одежды, слишком уж я непрезентабельно выглядел.

Жильна всегда меня поражала своей организованностью. Сейчас у меня появилось время и желание рассмотреть все более подробно, чем в мои предыдущие визиты сюда. Направления движения людей были не хаотичные, а подчинялись своеобразному порядку. Магазинов было много и, видимо, они были очень дорогими, потому что никакого намека на то, что в них продается, не было. Только названия. Видимо, для знающих людей ничего большего и не нужно было. Только вот я к особо знающим не относился. Придется выбирать методом тыка, то есть заходить в разные магазины, пока не найдется тот, который мне нужен. Гвэйн тоже с любопытством разглядывал дома, людей и шел осторожно, постоянно прижимаясь к моим ногам. Я смотрю, прыти-то у него от вида города быстро поубавилось. Отличительной чертой было то, что никому ни до кого не было абсолютно никакого дела. Все шли туда, куда им было нужно, не задерживая даже мимолетного взгляда на проходящем мимо человеке. Что же такого могло произойти в мире немагической аристократии, если их перестало волновать любое проявление человечности? Я выбрал магазин «J&Y», чтобы начать свои поиски с него. Название мне показалось знакомым — вроде такое было на ярлычке одной из рубашек Реггана. Пока мы шли, не встретили ни одного мага, что было странно, так как маги до сих пор кичатся своим происхождением и любят посещать подобные дорогие места. Обеспеченные маги, разумеется.