Переполох в Бате - [36]

Фанни рассмеялась и покраснела. Он снова поцеловал ее пальчики и повернулся, чтобы уйти, но тут дверь распахнулась, и Серена в платье для прогулок вошла в комнату.

— Мне показалось, я узнала, чья это модная шляпа лежит на столе прихожей! — заметила она, стаскивая с рук перчатки и отбрасывая их в сторону. — Как вы поживаете, Гектор? — Глаза ее перебегали с него на Фанни, и улыбка в них стала еще задорнее. — А ну-ка, что это за тайные планы вы тут строили, отчего у вас обоих такой виноватый вид?

— Никаких тайных планов, — сказал майор, подходя к ней и помогая снять ротонду. — Застали ли вы свою старую приятельницу — мисс Флор, не так ли? Она была дома? Мне кажется, она должна быть вам крайне благодарна за визит.

— Полагаю, вы придерживаетесь тех же чопорных взглядов, что и Фанни, и так же искренне не одобряете миссис Флор! — воскликнула Серена.

— Признаюсь, что не могу представить ее в роли вашего друга, — ответил он.

— Ерунда! Я застала ее дома и была очень благодарна ей за радушный прием, который она так любезно мне оказала. Должна тебе сказать, Фанни, очень жаль, что мы сейчас не в Лондоне и не можем посмотреть на триумф «этой самой Лэйлхэм»!

— Не хочешь же ты сказать, что она уже нашла блестящую партию для бедной малышки Эмили? — вскричала Фанни.

— Нет, этого она еще не сделала, но, если ей верить, то хоть завтра можно выбирать из целой дюжины подходящих женихов.

— Невозможная женщина! — сказала Фанни. — Мне жаль Эмили.

— Ерунда! Она чувствует себя на седьмом небе, наслаждаясь своим успехом в этом сезоне.

— Но кто эта женщина? — спросил майор.

— Дочь миссис Флор, не столь обворожительная, как ее мамочка, но столь же грозная.

— Она просто мерзкое создание, вечно строит какие то отвратительные планы! — неожиданно резко сказала Фанни и встала. — Простите меня! Мне надо поговорить с Лайбстером. Я забыла сказать ему что-то очень важное. Нет-нет, умоляю тебя, не дергай за шнурок звонка.

— Господи, Фанни, что с тобой такое? — Серена не успела договорить, как дверь за мачехой закрылась.

— Серена!

Девушка повернула голову, удивленная прозвучавшей в голосе майора настойчивостью. Одного взгляда, брошенного на его лицо, было достаточно, чтобы объяснить ей удивительное поведение Фанни. Серена вдруг задохнулась и почувствовала себя до смешного растерявшейся. Он подошел и взял ее руки.

— Это были не тайные планы. Я приходил спросить у леди Спенборо, — ибо она нечто вроде вашего опекуна, — могу ли просить вас выйти за меня замуж.

— О Гектор, как вы могли быть таким дурачком? — сказала Серена голосом, прерывающимся от смеха и слез. — Что же может бедняжка Фанни сказать на все это? Она сказала вам, что дает свое разрешение? Может, я должна спросить у нее, что мне надо ответить?

— Вовсе нет! Но теперь я понимаю, — шесть лет назад я в полной мере не понимал этого, — какая пропасть лежит между нами.

Она быстро освободила руку и прижала пальцы к его губам.

— Не говорите так, я запрещаю вам! Не смейте думать, что вы недостойны меня. Если бы только вы знали… Но вы не знаете, мой бедный Гектор, не знаете… Это я вас недостойна. Вы и понятия не имеете, какой противной я могу быть, какой упрямой, какой своенравной, какой сварливой!

Он схватил ее в объятия, говоря:

— И вы не смейте так говорить! Богиня, моя королева!

— О, нет, нет, нет!

Он только рассмеялся и снова поцеловал ее. Серена больше не возражала, ибо как женщина была слишком глубоко тронута таким поклонением и высоко оценивала его постоянство — пусть в душе его царил образ, не вполне соответствующий действительности. Оторвавшись от ее губ, Гектор произнес:

— Как бы мне хотелось, чтобы у вас не было никакого состояния!

Вряд ли можно было ожидать, что она поймет такое отношение, да Серена и не поняла. В мире, в котором она жила, девушка, обделенная наследством, вызывала сострадание. Даже брак по любви во многом определяется статьями брачного контракта, и мужчина должен быть очень богат и совершенно очарован, чтобы связать свою жизнь с бесприданницей. Вид у нее был изумленный, и она повторила без всякого выражения:

— Чтобы у меня не было никакого состояния?

— Да! Я бы скорее предпочел, чтобы вы были без единого пенни, чем обладали бы таким богатством, по сравнению с которым мое собственное состояние кажется жалким.

Смех заискрился в ее глазах:

— А вы глупыш! Неужели вы опасаетесь, что свет примет вас за охотника за приданым? И как только подобная глупость могла прийти вам в голову? Нет, в самом деле, Гектор, вы просто не имеете права быть таким неразумным! Но не падайте духом! Скорее всего, мне много и не достанется. И вы готовы взять меня с моими смехотворными 700 фунтами в год, мой милый охотник за приданым? Предупреждаю вас, я могу и не получить больше!

— Вы говорите правду? — спросил он, посветлев лицом. — Леди Спенборо упомянула о том, что ваше состояние ограничено целым рядом условий, но больше она ничего не говорила. Расскажите мне!

— Хорошо, но если вы решите принять это как доброе известие, мы скорее всего поссоримся, — предупредила она его. — Мой дорогой, но заблуждающийся отец оставил мое состояние (все, за исключением того, что я получила от моей матери) под опеку Ротерхэма. Притом с условием и оговоркой, что тот будет выдавать мне только деньги на карманные расходы в размере, в котором я их всегда получала, пока я не выйду замуж, получив при этом, заметьте, согласие и одобрение его превосходительства лорда Ротерхэма! Если же я вздумаю выйти замуж без его августейшего позволения, то вполне могу, как мне кажется, распрощаться с моим наследством!