Переполох в Бате - [2]

— Тогда она, возможно, не приехала из-за того, что недолюбливает меня, — несчастным голосом предположила вдова.

— Ничего подобного! Слушай, Фанни, не говори ерунды. Как будто тебя можно за что-нибудь не любить. Что касается меня, то я очень признательна тетушке за то, что она осталась в своем Суссексе. Наши с ней встречи постоянно превращаются в ссоры. Это самая жестокая женщина, которую я когда-либо видела в жизни. Впрочем, и мне надо отдать должное… Тетушка Тереза порядочно натерпелась от меня во время первого светского сезона, который я прожила под крышей ее дома. Бедная женщина! Она обеспечила мне двух очень достойных кавалеров и почти затащила их к алтарю, а мне не понравились оба! Моя репутация восстановилась было, когда я, совершив глупость, решилась на помолвку с Иво Ротерхэмом, и была утеряна окончательно, когда я положила конец этому самому отвратительному начинанию в своей жизни.

— С твоей стороны это было очень нехорошо! За месяц до свадьбы, разве можно?!

— Можно! В те дни мы с тетушкой пикировались больше обычного, и своим отказом я нанесла ей хороший удар. Я пошла на этот шаг с удовольствием. К тому же ты согласишься со мной, что дать отпор этому гадкому маркизу — проявление большой оригинальности.

— Никогда не рискнула бы согласиться с этим. Хотя признаю, что его манеры настолько… настолько не внушают доверия и… и к людям он относится так, словно презирает весь род человеческий. Меня это всегда очень смущало, и я так и не сумела перебороть возникшую неприязнь, хотя и понимала, что это глупость.

— Ужасный человек!

— О, Серена, тише! Ты же не всегда придерживалась такого мнения о нем.

Падчерица бросила на мачеху озорной взгляд.

— Господи, ты опять дала волю своему романтическому воображению. Дурочка! Да я согласилась на помолвку с ним только потому, что хотела примерить на себя титул маркизы! И потом этот брак устраивал для меня отец. К тому же мы давно знакомы с Иво, у нас с ним во многом сходные вкусы, наконец… Да можно найти десятки причин, но среди них не будет ни одной романтической, можешь не сомневаться! Я решилась на помолвку с ним, но скоро поняла, что это невыносимый человек.

— Нет, ты не думай, меня нисколько не удивляет тот факт, что ты не любила и не могла любить его. Но скажи… Неужели тебе в жизни ни разу не встречался мужчина, к которому бы ты почувствовала душевное расположение, Серена? — с интересом глядя на падчерицу, спросила Фанни.

— Разумеется, встречался! — рассмеялась Серена. — Когда мне было девятнадцать лет, я страстно влюбилась. Это был самый красивый человек на свете. А какие у него были милые манеры!.. Ты бы сама была очарована. К сожалению, у него не было состояния, и папа ни за что не одобрил бы такой брак. Кажется, целую неделю я проплакала. Впрочем, прошло столько времени, что я не могу точно припомнить.

— О, ты шутишь! — с упреком в голосе воскликнула Фанни.

— Нет, клянусь честью! Я его очень любила, но не видела в течение шести лет. Но знаешь, моя дорогая, самое печальное заключается в том, что отец был тогда абсолютно прав, заверяя меня, что скоро я оправлюсь от своего девичьего горя.

— А кто он был, Серена? Если, конечно, ты можешь сказать мне…

— Почему бы и не сказать? Его звали Гектор Киркби.

— И ты больше не видела его?

— Ни разу! Шесть лет назад он был солдатом, и когда стало ясно, что у нас ничего не получится, его полк как раз получил назначение в Португалию. Для нас это была трагедия, но что поделаешь — жизнь.

— Но теперь, когда война окончена…

— Фанни, ты неисправима! — воскликнула Серена насмешливо. Впрочем, ее насмешки, адресованные мачехе, никогда не были злыми. — Война окончена, согласна, но теперь я уже не зеленая девочка! А Гектор, если он остался жив, — а мне остается только уповать на это, — скорее всего давно уже женился и у него куча детишек. Спроси его теперь о том, что было шесть лет назад, боюсь, он даже имя мое не вспомнит!

— О нет! Ты же помнишь о нем!

— Я вспомнила, — призналась Серена. — Но если быть до конца честной, то едва ли не в первый раз за все эти годы. И то только потому, что ты навела меня на эту тему. Боюсь, я вообще на редкость черствая женщина.

Фанни, на глазах которой Серена кокетничала и потом отвергла целый ряд вполне достойных кавалеров, была склонна согласиться, что так оно и есть. Но стоило поднять глаза на красивое лицо Серены, полюбоваться ее очаровательными губами, упрямо очерченным ртом, искрящимися глазами, тяжелыми ресницами, как тут же отпадали все подозрения в ее черствости. Разве можно заподозрить красавицу в таком грехе? Нет, по мнению Фанни, никто не осмелился бы наградить таким эпитетом пылкую и пышущую жизненной энергией Серену.

Ее падчерица была упряма и своенравна, порой удивительно невежественна, столь же эксцентрична, как и ее отец. Ей было наплевать на внешние приличия. Но несмотря на все эти (и многие другие) недостатки, она была просто кладезем доброты и великодушия.

Дверь в библиотеку открылась, и в комнату вошел лакей. Он сказал, что поминки подошли к концу, собравшиеся уже вызвали свои экипажи и что господин Перрот, адвокат его светлости графа, спрашивает, удобно ли графине принять его.