Переписка С.Д. Довлатова с И.П. Смирновым - [10]
В Париж я не еду (пока, во всяком случае) по той же причине, что и ты: не хочу встревать в склоки. Если тебя на Западе поразило, что он существует, то меня, что я могу здесь существовать. Что могу иногда говорить по-немецки или водить машину, или преподавать. Наша сучья родина приучила-таки нас к мысли, что нигде, кроме как в первой стране победившего, мы жить не можем. Т. е. к мысли о нашей глубокой провинциальности. Мучительно пытаюсь от этого наваждения избавиться. А Абелев — я знаю, что делает. Он заведует корпунктом ТАСС в Белграде. Он очень сильно продался, но меня по-прежнему (так мне хотелось бы думать) любит как некую свою нереализованную возможность. Может быть, в ноябре я поеду в Загреб (опять же скромная конференция об авангарде) — и вот, не знаю, звонить оттуда этому сукину сыну или нет. А вот Байбаков[5] скоро тебя удивит. Но как — об этом я пока умолчу.* Он, между прочим, абсолютно честный человек. Я его уважаю. Он мне, как мог, помогал, когда я сидел полтора года в отказе. И даже изрядно. Но потрясающих мир идей у него, разумеется, нет. <…>
Обнимаю и желаю удачи. Рената просила тебе передать, что она тебе очень благодарна за милые слова о детях. Она смеется как резаная, когда я ей вслух читаю твои письма. Всяческие приветы семейству.
Твой Игорь. 10. 10. 82
P. S. Американские слависты исправно исполняют все свои обязательства. Кстати, не знаешь ли ты Стива Руди?[6]
P. P. S. <…> забыл сказать: мой (не) агент из Ленинграда написал, что пока не виделся с Арьевым, но обязательно его разыщет.[7]
* Нет, нет, это не эмиграция!
1. Вошедшие затем в книгу С. Д. «Наши» фрагменты, названные «Дядя Леопольд. Теткин муж — Арон: Из книги „Семейный альбом“», напечатаны в литературном сборнике «Russica-81» (New York, 1982).
2. См.: Довлатов С. Зона. Записки надзирателя. Ann Arbor, MI: Hermitage, 1982.
3. Константин Константинович Вагинов (1899—1934) — поэт, прозаик. См., например, в его романе «Козлиная песнь» (1928) роль Автора внутри текста или в романе «Труды и дни Свистонова» (1929) завершающую роман главу «Приведение рукописи в порядок».
4. «Фальшивомонетчики» — роман (1925, русский пер. 1933) Андре Жида.
5. Сергей Николаевич Байбаков (род. в 1939) — журналист, университетский приятель И. С. и С. Д., работал в Нью-Йорке, был корреспондентом ТАСС при ООН.
6. Stephen Rudy (1949—2003) — американский славист; см. о нем подробнее очерк «Руди» в: Ронен О. Шрам. Вторая книга из города Энн. СПб., 2007. С. 168—185.
7. Никто к А. Ю. Арьеву по этому поводу не обращался, затея С. Д. с изданием осталась неосуществленной.
***
15. Игорь Смирнов — Сергею Довлатову
Сережа, дорогой,
прости, что не сразу отвечаю: у нас случилась неприятность — преждевременные роды у Ренаты. Ребенка спасти не удалось. Теперь уже все позади, и Рената чувствует себя более или менее прилично (тем более что возможность последующих попыток открыта, и это ее успокаивает), но поначалу было тяжело. Чтобы отвлечь ее от воспоминаний, я взял ее с собой в Загреб, откуда мы только что и вернулись. Несмотря на кризис (нет бензина и кофе), Югославия производит впечатление почти Запада. При этом в этой стране почему-то самое большое число политзаключенных по сравн<ению> с другими соцстранами. Было очень приятно наблюдать, как в восемь часов утра хорваты выпивают первую рюмочку сливовицы. Делают это все — вплоть до столетних старух. Между тем в Л-де происходит следующее: Гарика Л. вызвали в ГБ, где поинтересовались, как он переправляет на Запад рукописи его (чисто научных) статей. И пригрозили: если не скажет, то тогда ни меня, ни Ренату больше не пустят в СССР. Одним словом, мой сборник, который я хотел здесь издать, распался. В Л-де никто не хочет рисковать. Боюсь, что и твоя идея в нынешней ситуации не сработает. Я понимаю все эти гэбэшные предупреждения так, что ГБ хотела перекрыть каналы, по к<отор>ым на Запад могла попадать неподцензурная информация в период смены власти. Так что, может быть, сейчас, когда власть сменилась, на наши невинные затеи будут смотреть снисходительнее. Тем более, что как будто бы намечается большой поворот к либерализации. Посмотрим. А что касается Стива Руди, то черт с ним, — сейчас не до него, да и тебя по пустякам не хочется дергать. Воспользовавшись твоей просьбой, я купил «Плэйбой», и буду теперь это делать постоянно, п<отому> ч<то> в ноябрьском номере твоего рассказа нет.[1] Может быть, он был в октябрьском? Тогда достать его трудно, хотя и возможно. В декабрьском, судя по предварительному оглавлению, тебя тоже не будет. А вообще, поздравляю с «Плэйбоем»! Скажи, пожалуйста, думал ли ты когда-нибудь в юности, что тебя напечатают в этом журнале? Кстати, о юности: из Загреба я позвонил в Белград, Мишке Абелеву — вначале его не было на месте, и я назвал мою фамилию, пообещав позвонить еще раз, что и сделал, но тогда некий сотрудник ТАССа сказал, что А. просит позвонить ему по другому номеру, что я также сделал, но там была снята трубка. Такие дела. Обнимаю. Передавай приветы семейству. Рената кланяется.
Твой Игорь
18. 11. 82.
1. «Playboy» — мужской журнал, издается в США с 1953. С. Д. в нем не печатался (см. письмо 4). В 1981 вместе с Петром Вайлем и Александром Генисом С. Д. собирался издавать «Русский плейбой» (см. у Александра Гениса в книге «Сергей Довлатов и окрестности»). От этого замысла осталась только картинка — придуманный С. Д. и висящий у него дома над столом эскиз обложки с эротически стилизованными матрешками.
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
Сергей Довлатов — один из наиболее популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы и записные книжки переве дены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. «Заповедник», «Зона», «Иностранка», «Наши», «Чемодан» — эти и другие удивительно смешные и пронзительно печальные довлатовские вещи давно стали классикой. «Отморозил пальцы ног и уши головы», «выпил накануне — ощущение, как будто проглотил заячью шапку с ушами», «алкоголизм излечим — пьянство — нет» — шутки Довлатова запоминаешь сразу и на всю жизнь, а книги перечитываешь десятки раз.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Двенадцать глав «Наших» создавались Довлатовым в начале 1980-х годов как самостоятельные рассказы. Герои — реальные люди, отсюда и один из вариантов названия будущей книги — «Семейный альбом», в которой звучит «негромкая музыка здравого смысла» (И. Бродский), помогающая нам сохранять достоинство в самых невероятных жизненных ситуациях.
Сергей Довлатов родился в эвакуации и умер в эмиграции. Как писатель он сложился в Ленинграде, но успех к нему пришел в Америке, где он жил с 1979 года. Его художественная мысль при видимой парадоксальности, обоснованной жизненным опытом, проста и благородна: рассказать, как странно живут люди — то печально смеясь, то смешно печалясь. В его книгах нет праведников, потому что нет в них и злодеев. Писатель знает: и рай, и ад — внутри нас самих. Верил Довлатов в одно — в «улыбку разума». Эта достойная, сдержанная позиция принесла Сергею Довлатову в конце второго тысячелетия повсеместную известность.
Сергей Довлатов — один из самых популярных и читаемых русских писателей конца XX — начала XXI века. Его повести, рассказы, записные книжки переведены на множество языков, экранизированы, изучаются в школе и вузах. Удивительно смешная и одновременно пронзительно-печальная проза Довлатова давно стала классикой и роднит писателя с такими мастерами трагикомической прозы, как А. Чехов, Тэффи, А. Аверченко, М. Зощенко. Настоящее издание включает в себя ранние и поздние произведения, рассказы разных лет, сентиментальный детектив и тексты из задуманных, но так и не осуществленных книг.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе поиска и изучения литературных материалов и архивных документов в книге отражена история возникновения Славяносербского земского опытного поля. Проанализирована деятельность, основные результаты и значение Славяносербского опытного поля для становления и развития сельскохозяйственного опытного дела и образования в регионе. Приведена предыстория возникновения земского опытного поля, связанная с пребыванием на Славяносербской земле выдающихся учёных агрономов и почвоведов.
10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.
Доклад разведсообщества США о причастности России к хакерским атакам избирательной системы вызвал противоречивую реакцию в СМИ: многие сочли его недостаточно убедительным, российские парламентарии назвали «прямым оскорблением американцев». Открытая Россия полностью перевела незасекреченную часть доклада - чтобы читатели могли самостоятельно составить о нем свое мнение.Документ содержит аналитические выводы, сделанные и совместно согласованные Центральным разведывательным управлением (ЦРУ), Федеральным бюро расследований (ФБР) и Агентством национальной безопасности США (АНБ)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История индейский войн в Русской Америке.