Переносчик смерти - [26]

Под его руководством мы загружаем комплектующие передвижной лаборатории и контейнеры с вакциной в грузовик. В остальные машины нам приходится поместить тела погибших. Нам ясно, что оставлять их здесь нельзя.

Из гуманитарной помощи мы берем лишь только то, что оказывается транспортабельным, например, большой ящик с консервами. Все увезти за один раз, к сожалению, никак нельзя. А второго может и не случиться.

Заодно выясняется, что пропало несколько контейнеров с гуманитарной помощью. Видимо, злоумышленники сильно торопились и взяли с собой первое, что попалось им под руку. Да и на джипах много не увезешь.

Мы быстро уезжаем с места аварийной посадки. Ведь неизвестные преступники могут вернуться сюда в любой момент, чтобы завладеть остальным грузом.

13

Нельзя сказать, что вспышка эпидемии застает Эль-Башар врасплох. Многие и ранее подозревали, что такое возможно. Кое-какие меры пыталась принять и здешняя администрация под влиянием независимой медицинской организации, действовавшей в населенном пункте.

Однако средств, как я понимаю, хватило не на многое. На окраине оазиса в считаные часы был возведен огромный палаточный городок для людей, подвергшихся заражению. Безусловно, это не гарантия локализации эпидемии. Но без устройства такого вот изолятора ситуация с болезнью может оказаться куда более плачевной.

Городок занимает территорию в несколько гектаров. Палатки расставлены рядами. В промежутках между ними может проехать грузовой автомобиль. Ни о какой скученности или хаотичности не может быть и речи.

Неясность ситуации и предполагаемое возрастание опасности заставило здешние власти пойти и на другие меры. Городок практически сразу был обнесен колючей проволокой, выставлена охрана. То и другое скорее для того, чтобы не допустить проникновения посторонних извне, а не с целью удержать больных в карантине.

На тот момент, когда мы приступаем к активной работе, в палаточном городке скопилось уже около двух тысяч человек. Большинство из них — беженцы. Однако этим числом дело не ограничивается. Каждый час сюда привозят десятки новых зараженных, размещают их в свободных палатках. Таковых становится все меньше и меньше. Если, конечно, не считать те, которые освобождаются после смерти людей, размещенных там.

Все без исключения больные страдают светобоязнью. Над палаточным городком стоит нескончаемый шум, ни на минуту не смолкают жуткие крики зараженных и умирающих людей. Одни вопят, прося убрать свет, другие хрипят, требуя, чтобы их умертвили. Такие крики и стоны доносятся буквально из каждой палатки.

Инфицированные люди изнемогают от ужасной боли. Ее трудно даже представить себе. Их тела покрываются волдырями. Некоторые из них раздуваются, словно мыльные пузыри, достигают в диаметре двух-трех сантиметров. Кожа лопается и отслаивается. Это причиняет каждому больному немыслимые физические страдания.

Аномальные изменения кожи сопровождаются внутренними кровоизлияниями и диареей. Лица людей приобретают красно-черный цвет. Смерть после таких вот адских мук может показаться избавлением.

Но мы-то знаем, что настоящее избавление заключается в вакцине, разработанной академиком Карским и его помощниками. К нашему большому сожалению, мы не в состоянии ввести ее всем больным сразу. Мы и хотели бы это сделать, однако есть объективные причины, препятствующие немедленному осуществлению наших планов. Хронически не хватает сотрудников и волонтеров. Да и количество вакцины пока не такое большое. На всех ее не хватает.

Насколько палаточный городок идеален в смысле расположения и планировки, настолько же он жуток во многих других отношениях. В палатках, как правило, царит страшная антисанитария. К каждой из них, даже к десятку таковых нельзя приставить отдельного человека.

Кровавые зудящие раны больных облеплены мухами. Еще больше их слетается на тела умерших.

Летальных исходов безумно много. Трупы грузят в машины и отвозят в пустыню, где сбрасывают в углубление природного происхождения и едва-едва засыпают песком и камнями. Землеройная техника в Эль-Башаре есть, а вот топлива для нее нет. В условиях эпидемии местные власти не желают тратить бензин или солярку на экскаваторы и бульдозеры. Это представляется им безрассудным расточительством.

Чем дальше, тем труднее становится удержать охрану. Она попросту разбегается, боясь заразиться. Да и как тут не пугаться, если ты видишь, что люди мрут и мрут. Всем кажется, что вот-вот эта чертова болезнь доберется и до них. Человек понимает это, решает плюнуть на все и унести отсюда ноги как можно быстрее.

Логику таких беглецов понять легко. Но принять ее как свою из нас никто не возьмется. По крайней мере, я на это надеюсь.

Слухи, порожденные последствиями вспышки эпидемии, будоражат весь оазис. Люди, которым посчастливилось не заболеть, готовы бежать из этих мест и не оглядываться. Некоторые так и сделали. Однако большинству некуда и не на чем удирать. Вокруг пустыня, да и топлива в оазисе почти нет.

А для того его запаса, который все-таки имеется, власти объявили режим строгой экономии. На практике это означает, что купить горючего для своих нужд в Эль-Башаре сейчас никто не может. Такой вот факт дополнительно наэлектризовывает здешнюю атмосферу.