Перенастройка. Россия против Америки - [62]

Теперь посмотрим, что из этого механизма реформ получилось. Квартиру вы приватизировали, но доходы не изменились. Ваших небольших денег хватит, чтобы оплачивать коммунальные услуги, которые не были приватизированы и которые до сих пор достаются дешевле, чем на Западе. Но заменить квартиру на новую, такую же, вы уже не сможете, так как за это время цены подросли и новая квартира теперь стоит столько же, сколько везде в мире, и даже дороже. Стало быть, платить за новое приходится по мировым ценам.

Точно такая же картина наблюдается в промышленной экономике. Денег Менатепа и бюджетных ссуд хватило, чтобы оплатить расходы по приватизации ЮКОСа. Но всей раздутой после этого капитализации даже близко не хватает на реновацию старой производственной базы. Хватало только на поддержание старой системы в сравнительно работоспособном состоянии. Чтобы заменить старые российские нефтяные скважины, трубопроводы и НПЗ на новые, понадобится вложить не менее 100 миллиардов долларов. Реновация электроэнергетической системы обойдется еще дороже — в 300–500 миллиардов. Газопроводных сетей и газовых месторождений — примерно столько же. Но дороже всего обойдется замена жилищного фонда страны — до 3 000 000 000 000 долларов придется выложить, чтобы дать каждому из почти 60 миллионов домохозяйств хотя бы по 100 квадратных метров новенькой, пахнущей свежей штукатуркой жилой площади. Надеяться на то, что «частная инициатива» или «свободный рынок» выложат или изыщут столь грандиозные суммы, может только полный фантазер.

Настойчивое стремление российских олигархов продать бизнес «стратегическим партнерам» объясняется еще и тем, что они понимают ограниченность своих ресурсов и их явную недостаточность для серьезного обновления производственной базы.

Нынешние собственники — не более чем эксплуатирующие компании, и денег ни на что большее, чем снятие последних пенок с детищ коллективизации и индустриализации (т. е., первоначального накопления капитала), у них нет. Российская экономика непроизводительна как каменистая пустыня. Наличие некоторых редких стогов на неприветливых просторах этой пустыни не свидетельствует о ее плодородии. Можно долго рыться в тощих стогах, пересчитывая каждую соломинку, но соломы от этого больше не станет.

Уникальная операция Анатолия Чубайса по приватизации российской электроэнергетики оборачивается растущим количеством отказов новых собственников генерирующих компаний от инвестиционных обязательств и их попытками вновь объединиться в более крупные образования, более способные профинансировать свою деятельность.

Надежды на иностранные инфраструктурные капиталовложения, как и на приватизацию, тоже не оправдываются, так как первой жертвой иностранных инвесторов становится внутренний российский рынок. Он не обеспечивает рентабельности и экономической осмысленности новых вложений в инфраструктуру. Поэтому таких вложений и не будет. Классический пример — сахалинские проекты, которые гонят сырье на иностранные рынки без заезда на собственную территорию.

В результате успешного внедрения монетаризма и либерализма Россия добилась утраты суверенного контроля над денежным обращением и катастрофического сужения своих инвестиционных возможностей.

В мире больше сотни рыночных экономик, которые никак не могут выбраться из крайней нищеты. Очень много таких кандидатов на «догоняющее развитие» в Африке. Рынок существовал еще во времена Навуходоносора и почему-то не обеспечил тогда всеобщего благоденствия. Рыночная экономика — это полезный инструмент, но не более. Это не машина роста. Рынок дает стимулы для быстрого распространения достижений цивилизации, но процесс возникновения этих достижений находится за пределами действия рынка. «Шкурный интерес» не более чем смазка. Перводвигатель находится в другом месте.

Нынешнее богатство Запада не является следствием «рынка» или «демократии». Оно создано двумя периодами сверхусилий — периода соревнования двух кандидатов в сверхдержавы — СССР и Германии — перед Второй мировой войной и гонкой вооружений между двумя сверхдержавами — СССР и США — после горячей мировой войны.

Единственная инновационная сила, которая сегодня тащит за собой весь мир, — это милитаризированная пентагонизированная до предела американская экономика. То, что у нас считают европейскими ценностями и европейским образом жизни, в 99 процентах случаев придумано, изготовлено или позаимствовано в Америке. Глобальным источником достижений, которые потом растаскиваются по всему миру миллионами коммивояжеров, являются американские военные программы, полностью финансируемые американским государством на абсолютно нерыночной основе.

Уничтожив собственный суверенный источник эмиссии, Россия оказалась накрепко привязана к чужим источникам ликвидности. Весь экономический рост после краха 1991–1992 годов обусловлен заменой рубля в качестве инвестиционного платежного средства на доллар. Интрузия доллара, а не эмиссия рубля является в современной России главным инвестиционным фактором. Поскольку использование доллара не является для российского государства бесплатным, как это было бы в случае инвестиционной эмиссии рубля, то долларовые инвестиции сопровождаются высокими транзакционными издержками в виде внешней задолженности и «убегающих» капиталов.