Перемирия не будет - [20]

Может, положить на нее голову хоть на секунду? Только чтобы шея не так болела.

Она положила голову ему между лопаток, и ей стало удобнее. Она ощущала щекой мокрую от пота ткань его рубашки, слышала, как сердце колотится в его груди, как напрягаются его мышцы, когда он гонит коня через знойные пески пустыни. Она вдыхала запах его кожи, и ей он казался приятным. Хотя это по-прежнему тревожило ее. Его тело было скрыто рубашкой, но она помнила рельефность его мышц, помнила полоску волос, спускавшихся к низу живота. Все это привлекало ее… гораздо сильнее, чем следовало.

Самира отвела глаза к линии горизонта, стараясь не думать о теле Феррана.

Казалось, скачка будет продолжаться вечно. Самире стало жарко, ее тревога все нарастала. Вопреки ожиданиям, за время поездки она так и не привыкла к ощущению его тела, тесно прижатого к ней, – оно по-прежнему оставалось волнующим и тревожным.

– Ну вот мы и на месте, – наконец произнес Ферран, прижимаясь к ее бедрам.

Самиру словно пронзило электрическим током. Она крепко вцепилась в него, не зная, что делать, – попытаться удержаться или, наоборот, с криком броситься в безлюдную пустыню. Черт возьми, что же с ней происходит?

Она огляделась – и почувствовала, что напряжение наконец-то покидает ее. Оазис был прекрасен. Пятно буйной ярко-зеленой растительности выделялось на фоне выбеленного яростным палящим солнцем неба и светлых песков.

– Оставайся в седле, – предупредил Ферран. Спрыгнув на землю, он повернулся к Самире, открывая ей навстречу руки, словно в объятии.

– Ты серьезно? – спросила она.

– Ты о чем?

Легко спрыгнув со спины лошади, Самира ловко приземлилась на ноги:

– Я не оранжерейный цветок, Ферран. Помни об этом. Лучше скажи, где мы остановимся.

– Устала?

– Перестань или я тебя укушу. Не забывай, я должна тебе один укус.

– Думаю, я был бы не против. – Он внимательно посмотрел на нее.

– Не понимаю.

– Это пока. Подожди, пока мы поженимся, habibti. Тогда ты все поймешь.

Самира почувствовала, как в ней вновь поднимается гнев и одновременно – та самая волна жара, о которой она хотела забыть.

– Ты как-то укусил меня, – проговорила она. – Но я ничего не почувствовала.

Внутри у нее все напряглось: ее ложь воскресила в памяти ощущение его зубов на коже. Это было… очень интимно. И в этот момент для нее, кажется, что-то начало проясняться.

Подхватив коня под уздцы, шейх двинулся куда-то в сторону.

– Ты куда? – окликнула его Самира.

– Ты, кажется, хотела увидеть наше убежище на эту ночь?

– Конечно. Пойдем.

Они двинулись в глубь оазиса, вдоль скальных навесов и стены деревьев, становившихся все выше по мере приближения к воде.

Вода была недвижна, как стекло. В ее гладкой поверхности отражались солнце, деревья, небо.

– Необыкновенно! – в восторге выдохнула Самира. – А… здесь нет животных?

– Они мне редко показываются, ведь я всегда жгу костер по ночам, – отозвался Ферран. – Кроме того, недавно был дождь, так что воды вокруг много. Но под ноги смотреть стоит – здесь могут быть змеи.

– Не люблю змей. – Самира кинула испуганный взгляд на землю. – Они иногда заползали в комнаты, где мы жили. Однажды я даже видела гадюку.

– Сегодня можешь их не бояться. Я разожгу костер. Пойдем, моя палатка там.

Она двинулась за ним в глубину оазиса, к дальней стороне озера, и вдруг резко остановилась:

– Я бы не называла это палаткой.

У «палатки» были стены и окна, а сверху было натянуто широкое полотнище, удерживаемое кольями, намертво вбитыми в землю. От входа тянулся небольшой настил, обрывавшийся прямо над водой.

– Это – мое убежище, – проговорил Ферран. – Здесь проще и тише, чем во дворце. Я приезжаю сюда, когда навещаю бедуинов… а иногда и просто так.

– А женщин ты сюда привозишь?

Ей и вправду это было интересно. Ферран был мужчиной. Мужчиной, который отлично знал, каким возбуждающим может быть укус. Уж его-то, несомненно, целовали бессчетное число раз. И у него точно были любовницы. Ей хотелось знать о них – о тех женщинах, которые знали, каково это – прижиматься к его спине, касаться его живота… и даже больше.

Да, она должна узнать его как мужчину. Потому что врага надо знать. Тем более врага, перед которым хочешь притвориться союзником.

– Нет. Сюда я женщин не привожу.

– И куда же ты их привозишь?

– Почему тебе это интересно?

– Потому что… я ведь буду твоей женой. – Она впервые произнесла эту фразу. И впервые почувствовала, что это действительно может случиться. – Думаю, мне надо знать о тебе такие вещи.

– Я их никуда не привожу, – сухо ответил он.

– Что?

– Я не завожу интрижки.

– Никогда? – изумилась она.

– Никогда.

Ферран быстро прошел мимо нее ко входу в дом. Самира вошла за ним.

– Это так же похоже на палатку, как твоя машина – на верблюда, – проговорила она.

Потолок был искусно задрапирован пышными складками ткани. Под ним был натянут тент, похоже, непроницаемый, – однако даже это не делало жилище Феррана похожим на шатер кочевника.

В доме было немного мебели – простой, но выглядевшей очень дорого. Его украшали лишь плюшевые и шерстяные драпировки – никакого богатства украшений, которыми изобиловал дворец Феррана. На всем в этом убежище лежал отпечаток личности Феррана – только его, а не череды правителей, управлявших страной до него. Оно было жилищем человека, а не частью его наследства.