Перемещающийся - [4]

Грунтовая дорога вывела на окраину города, где находились заводские корпуса. Сошедший с рельс состав загромождал подъездные пути, поэтому мне пришлось воспользоваться воротами для служебного персонала по другую сторону периметра. Разрушив их, я оказался на территории автостоянки. Внутренний двор был разделен на две части административным зданием, в котором имелся сквозной арочный проход, также прегражденный полуразвалившимися воротами, и именно за ними детектор фиксировал большое скопление белковой массы, и я шел, чтоб уничтожить ее.

Внезапно я повернул и подошел к подъезду. На уровне следующей лестничной площадке стене была пробита брешь, однако ширина ступенек не позволяла мне проникнуть внутрь. И тогда я принял нестандартное решение, тут же зафиксированное программой наблюдения и отправленное на хранение в банк данных. При помощи маломощного технического лазера я выжег, превратив пар, лишние ступени, оставив только каждую третью и таким образом, поднялся на не верх.

Внизу находилось то, что в моих каталогах значилось как площадка готовой продукции. Практически все складировавшиеся здесь контейнеры оказались вскрыты и кучи различных металлических деталей были рассыпаны по всей площадке, перевернутый фургон и еще один со снятыми передними покрышками зарывшийся капотом в землю. И тут же находилось открытое самоходное орудие с экипажем из пяти человек, полностью готовое к бою, ствол которого угрожающе развернут в сторону ворот.

Я выбрал одиночный снайперский огонь. Красное пятнышко лазерного прицела возникло на затылке одного из солдат,– в воздух брызнули кровавые ошметки, и тот уткнулся лицом в колени, – переместилось на следующего. Третий непонимающе завертел головой и свалился с дыркой в виске. Четвертый, горбатый карлик в кибернетическом полушлеме, вживленном в верхнюю часть головы, попытался навести орудие, но упал пораженный пулей в лоб. Последний оставшийся в живых солдат отбросил карабин и, вскинув руки, вышел из импровизированного укрытия за бортом машины на открытое пространство.

–Не стреляйте! Я сдаюсь! – прокричал он.

Я переместил прицел на незащищенное доспехами горло и выстрелил.

А потом я снова спустился и, пройдя очищенную от врагов территорию, вступил под крышу фабричного цеха. Мои шаги гулко отдавались под сводами, пока я шел мимо застывших станков и безмолвных генераторов электрического тока. В следующем помещении все еще продолжал работать пустой конвейер, и натужно ревели на последнем дыхании установленные под потолком вентиляторы. В конце концов, я нашел их. Около трех десятков особей мужского и женского пола спешно сворачивали стоянку. Спальные мешки, компьютеры, медицинское и другое оборудование помещались в крытые брезентом армейские грузовики. Тут же два автопогрузчика загружали узкие продолговатые ящики в распахнутое нутро рефрижератора.

Выпущенные ракеты прочертили короткую смертельную траекторию, и все потонуло во взметнувшемся чудовищном пламени. Двойной щелчок и боевые подвески убрались в гнезда под моим корпусом. С грохотом обрушилась часть цеха. ЗАДАНИЕ ВЫПОЛНЕНО, ВОЗВРАЩАЮСЬ НА БАЗУ. И уже собравшись покинуть опасную зону, я развернулся, чтобы встретить стремительно расширяющийся белый шар, после которого наступили помехи…Однако камеры успели зафиксировать картинку: лежащий в проходе карлик, за которым протянулся длинный кровавый след, мятый шлем, из-под которого и струиться внутренняя жидкость, визор повисший на нейрооптическом волокне, рука сжимает компактный плазменный излучатель и перекошенная болью улыбка. Улыбка на мертвом лице.

* * *

Следующий файл содержит отрывистые фрагменты трехмерной карты какой-то местности. И снова вниз, вниз к истоку бытия, где файлы тускнеют, приобретая нездоровый черный оттенок, и повсюду пестрят надписи – «ОШИБКА В ДАННЫХ».

Конец и начало, прерванная линия продолжена в новом качестве, но связи отсутствуют.

Тут проходит срез моего тела.

Здесь кровоточащая рана и место рождения хаоса. Здесь находиться опасно, но я отваживаюсь на последнюю попытку.

* * *

Продвижение по равнине затруднял терновник. Мутировав до хилого растеньица размером с ладонь, он, тем не менее, отрастил солидные шипы и покрывал каждую пядь земли на много миль от развалин Ларедо до Новой Надежды. Частые пожары ничуть не мешали ему и уже через день – два, поврежденный, он восстанавливал свой рост.

В Лоредо нас встретили полное опустошение ужас заразы, выгребные ямы и канавы забитые трупами. В городе воцарилась чума, и мы почли за лучшее поскорее убраться от туда. Однако при выезде из города на нас все же напали ополоумевшие от отчаянья беженцы и повредили машину. И после того как сломался окончательно тягач бродячего торговца, подвозивший меня, мы какое-то время двигались вместе пешком. Водитель тягача, добродушный толстяк страдавший от лучевой болезни, с энтузиазмом говорил, что пока слухи об эпидемии не достигли Новой Надежды у нас имеются неплохие шансы отсидеться за ее крепкими стенами, ожидая пока чума не изживет себя.

Он умер на следующее утро, просто взял и не проснулся. Внешне он выглядел вполне нормально, но я не чувствовал ни малейшего желания допытываться причины его гибели, бросив большую часть поклажи я взял только оружие и воду и налегке проделал оставшуюся часть пути в звенящем одиночестве.