Перемены - [4]

Она кивнула и приложила стакан к губам. Может, даже отпила немного.

Я выждал как мог долго — целых две или три секунды — и только потом нарушил нелегкую тишину.

— Ну, — спросил я по возможности небрежнее. — Что нового?

Ее темные глаза внимательно изучали меня, потом губы сжались чуть сильнее.

— Это будет больно нам обоим. Так что давай уж сразу покончим с этим. Некогда ходить вокруг да около.

— Ладно. Наш ребенок? — спросил я. — Твой… и мой?

— Да.

— Ты в этом уверена?

Лицо ее сделалось бесстрастным.

— Никого другого не было, Гарри. Никого — с той самой ночи у тебя. И два года до нее — тоже никого.

Если она и лгала, это никак не проявлялось. Некоторое время я переваривал услышанное, потягивая колу.

— Мне казалось, это из тех вещей, которые мне можно было и сказать.

Я произнес это значительно спокойнее, чем полагал возможным. Не знаю, правда, что отображалось при этом у меня на лице. Но загорелая кожа Сьюзен побледнела на несколько оттенков.

— Гарри, — тихо сказала она. — Я понимаю, ты наверняка сердишься.

— Когда я сержусь, я испепеляю все направо и налево и крушу дома, — возразил я. — А сейчас эта стадия давно позади.

— Ты имеешь полное право сердиться на меня, — вздохнула она. — Но я поступала так, как мне казалось лучше для нее. И для тебя тоже.

Клокотавший у меня в груди ураган усилился. Но я заставил себя сидеть неподвижно, дыша медленно и ровно.

— Я слушаю.

Она кивнула и помолчала, собираясь с мыслями.

— Ты ведь не знаешь, как все там. В Центральной Америке и на юг, вплоть до Бразилии. Есть причина того, что многие из этих стран так и живут в состоянии, близком к анархии.

— Красная Коллегия, — кивнул я. — Знаю.

— Ты знаешь, но абстрактно. Никто из Белого Совета не жил там. Не видел, что происходит с людьми, которыми правят Красные. — Она поежилась и зябко сложила руки на животе. — Это кошмар. И им не противостоит никто, кроме Братства и еще нескольких почти нищих представителей церкви.

Братство Святого Жиля представляло собой собрание изгоев сверхъестественного мира, многие из которых, как и Сьюзен, наполовину обратились в вампиров. Они ненавидели Красную Коллегию жаркой ненавистью и делали все, что в их силах, чтобы при малейшей возможности противостоять вампирам. Они действовали боевыми ячейками, они выбирали цели, натаскивали рекрутов, закладывали бомбы и финансировали все эти операции с помощью сотен полулегальных фирм. Короче, настоящие террористы: умные, стремительные и жестокие. Так уж приходилось.

— Знаешь, а ведь в остальном мире тоже не Диснейленд, — негромко сказал я. — Я тоже всяких кошмаров насмотрелся за время войны. И не только.

— Я не пытаюсь принизить того, что делает Совет, — возразила она. — Я просто пытаюсь объяснить, с чем мне приходилось тогда иметь дело. Отряды Братства редко ночуют в одном месте дважды. Мы все время в пути. Постоянно затеваем что-нибудь или убегаем от чего-то. В таком мире нет места ребенку.

— Если не считать того, у кого есть дом и постоянный доход, кто способен дать ей кров, — заметил я.

Взгляд у Сьюзен сделался жестче.

— Сколько людей из твоего окружения погибло, а, Гарри? А сколько ранено? — Она запустила пальцы в волосы. — Ради Бога. Ты сам только что сказал, что на твой дом нападали. Скажи, тебе было бы легче, если бы у тебя на руках оказался еще и младенец, требующий ухода?

— Боюсь, этого мы не узнаем, — ответил я.

— Я понимаю. — Голос ее вдруг зазвенел от напряжения. — Господи, неужели ты думаешь, я сама не хотела стать частью ее жизни? Я реву каждый раз перед сном — если вообще могу уснуть. Но в конце концов я не могла предложить ей ничего, кроме жизни в бегах. А ты — ничего, кроме жизни в осаде.

Я молча смотрел на нее.

Мне было нечего возразить.

— Поэтому я сделала единственное, что могла сделать, — продолжала она. — Нашла для нее дом. Вдали от войны. Где она могла бы жить нормально. Где ее любили.

— Но мне про это не сказала.

— Стоило бы Красной Коллегии узнать про мою дочь, и они бы использовали ее против меня. Либо для шантажа, либо просто из мести. Чем меньше людей знало бы о ее существовании, тем меньше бы ей грозило. Я не говорила тебе о ней, хоть и понимала, что это неправильно. Хоть и понимала, что тебя это приведет в бешенство… ну, из-за твоего собственного детства. — Она подалась вперед, и глаза ее горели почти тем же жаром, что и слова, которые она произносила. — И я совершила бы вещи в тысячу раз худшие, если бы это могло лучше ее защитить.

Я отпил еще немного колы.

— Короче, — сказал я, — ты отняла ее у меня, чтобы ей меньше грозило. И ты отослала ее куда-то на воспитание чужим людям, чтобы ей меньше грозило. — Буря во мне разгоралась все сильнее, начиная прорываться в голос. — И как, помогло?

Глаза у Сьюзен вспыхнули. На коже начали проступать красные завитки, похожие на татуировку, только выполненную исчезающими чернилами — у Братства это служит подобием индикатора настроения. Завитки покрывали у нее пол-лица и шею.

— Братство шантажируют, — произнесла она резко. — Графиня Арианна из Красной Коллегии каким-то образом узнала о ней и захватила ее. Тебе знакомо это имя?

— Угу, — буркнул я, стараясь не обращать внимания на то, как похолодела во мне кровь при упоминании этого имени. — Вдова графа Ортеги. Она поклялась отомстить мне — помнится, раз она даже пыталась купить меня на eBay.