Перелом - [154]

Технические возможности порта и прочие сдерживающие факторы так и не позволили приступить к реализации его идей. Теперь же, воодушевленный открывающимися перспективами, он категорично заявил, что все прежние решения относительно приоритетов ремонта и планов списания под склад запчастей «Александра III» следует пересмотреть. Он считал, что проведенная на нем доработка систем управления огнем позволяет достаточно эффективно использовать его, даже вооружив изношенными двенадцатидюймовыми стволами, оставшимися с «Бородино». Сегментные боеприпасы для главного калибра, фугасы для среднего и шрапнель для трехдюймовок обеспечат достаточную опасность с его стороны для любых современных береговых батарей, а других серьезных противников в предстоящем деле не предвидится. Зато для достижения нужного морального эффекта ничего лучше лишнего здоровенного броненосца в боевом строю не придумаешь.

При этом контр-адмирал имел уже предварительный проект, составленный бывшим старшим механиком «Суворова» капитаном Вернандером. В целях радикального сокращении времени докового ремонта предлагалось вовсе снять раскачанные и лишившиеся надежной опоры из-за деформации шпангоутов броневые плиты главного пояса «Александра» в носу, просто зашив весь вмятый участок борта деревом, даже без стальной рубашки поверху. Это восстановит обводы корпуса и позволит избежать риска появления течей под ударами мощных океанских волн.

Проект, безусловно, был спорным и позволял экстренно решить только проблемы с мореходностью. Но Иессен упирал на то, что за той броней, что сейчас едва держится и только раскачивает швы, ничего жизненно важного нет. В случае попадания снаряда максимум неприятностей – это затопление небольшого объема помещений в носовой оконечности. Но шансов нарваться на такое попадание немного. К тому же в бою с батареями его можно будет поставить в середину колонны, где вероятность поражения снарядом противника всегда меньше. Зато наш огонь будет сильнее. Да и пушкарям с фортов в этом случае будет целей перед глазами на одну больше. Причем целей, постоянно изрыгающих смерть на их головы.

Кроме того, он требовал минимум два-три дня до общего выхода, чтобы успеть испытать отремонтированные корабли в море. Но в этом пункте ему сразу и безоговорочно отказали. Продолжать сдвигать сроки начала операции дальше было уже нельзя. И так рисковали нарваться на свирепые шторма в Тихом океане. А это означало, что приступать к постепенным ходовым пробам необходимо уже сейчас, чтобы избежать завала в случае выявления серьезных огрехов или новых дефектов. Однако в данный момент вывести на испытания было возможно лишь «Дмитрия Донского», малые броненосцы и «Сисоя Великого», работы на которых уже закончили. Все остальные не могли завершить ремонт ранее 24 октября, так как выявившиеся в ходе переборки неисправности потребовали гораздо больше времени для их устранения. Причем контр-адмирала Греве в этом вопросе полностью поддерживал флагманский механик Политовский, сказавший, что и так уже сделано невозможное. До войны с этим не меньше двух месяцев провозились бы.

Вопрос с «Александром» так и оставался объектом горячих споров до последнего момента. Но в итоге и он оказался включен в состав ударной группировки флота, при этом после окончания работ должен был нести всего пару двенадцатидюймовых пушек. Имея в действии только кормовую башню главного калибра и шестидюймовки, да залатанную деревом скулу, без брони вдоль ватерлинии на протяжении примерно девяти метров он выводился во второстепенные корабли линии. Его плапировали включить в состав самого последнего догоняющего конвоя, если, конечно, все же успеют доделать.

Уложенный в его носовые бомбовые погреба и крюйт-камеры штатный боезапас мог обеспечить способность стрельбы усеченного главного калибра вдвое дольше либо становился резервным запасом эскадры. А на полубаке перед неподвижной башней, которую предполагалось «украсить» муляжами орудий, и на ней самой разместили дополнительно шесть трехдюймовок. Их шрапнель должна была хотя бы частично компенсировать облегченный бортовой залп.

«Бородино» также опаздывал к началу развертывания. Выпустить его в море планировалось немедленно по завершении установки двенадцатидюймовых орудий с «Александра». Обе вынутые из его обгоревшей носовой башни пушки после ремонта монтировали в носовую башню «Бородино», обеспечивая третьему новейшему броненосцу, ветерану Тихого океана, хотя бы пару достаточно точно бьющих «колотушек». Перевооружить таким же образом и кормовую уже не успевали. И так, судя по всему, его индивидуальный маршрут, состав группы попутчиков и точки рандеву с флотом предстояло спланировать индивидуально.

На этом совещание закончили, но многочисленные организационные моменты согласовывались все оставшееся время до отправки первых охраняемых караванов и даже уже позже. Предусмотреть все, особенно появившиеся, вследствие стечения некоторых обстоятельств, обязательные для исполнения капризы просто не возможно. Хотя, конечно, стремиться к этому было нужно.

Дело в том, что немалую долю в общую сумятицу внесла и концентрация августейших особ на территории крепости Владивосток, стремительно начавшая возрастать после середины октября. Еще не улеглись страсти после приезда Николая Николаевича, как на германском пароходе «Босния», доставившем кроме 120-миллиметровых гаубиц и снарядов к ним еще и груз телеграфного провода, электрических машин, аккумуляторных батарей для подлодок и прочих хитроумных изделий, необходимых для ведения современной войны, производства фирмы «Сименс и Гальске» и нескольких других, прибыл еще и великий князь Кирилл Владимирович.