Перекур - [16]

Утро застало приятелей, спящими у стола с вечерней трапезой. Обильно выпавшая роса, сулившая жаркий день, была им вместо утреннего душа. Мокрые и продрогшие они проснулись почти одновременно. Обоим ужасно хотелось пить. Сперва к остывшему костру подобрался Вадим и, отогревая дыханием пальцы, поминутно зябко передёргивая плечами, попытался его разжечь. Женька заглянул в котелок, стоящий на столе, отпил, скривился и сделал ещё пару глотков. Затем Женька подошёл к тихо матерящемуся Вадиму и протянул ему посудину.

— На выпей, полегчает…

— Да какое там полегчает? Мне щя пиздец придёт! — окрысился Вадим, но котелок принял. Сделал пару глотков и закашлялся — Что это за говно?

— Пей, поможет… — вяло огрызнулся Женька и отпихнул Вадима от кострища.

Вадим сделал ещё глоток и поставил котелок на стол. Потом осмотрел баклажку с самогоном.

— Да мы вчера и трети не уговорили, а как срубился — не помню! — сказал он и поставил ёмкость на место. — Ты тоже ни хрена не помнишь, как и я?

Женька перестал раздувать угли и потянулся за тонкими ветками, заготовленными на утро на разжигу, поворачиваться не стал:

— Ну и вопросики у тебя с утра… Я те как еврей отвечу. Вопросом… Я выгляжу так же хуёво как и ты?

— Да пошёл ты… — вяло огрызнулся Вадим — Прирооооодааа, пьёца охуеееенно… Упали как мухи от дихлофоса.

Женька раздувал занимающиеся робким пламенем веточки и не отвечал.

— И башка вроде не болит… только замёрз…

Женька оторвался от костра и кивнул на мотоцикл:

— Ну, сходи, одень сухое, я там взял на всякий случай… не нуди только…

— Хули не нуди? Порыбачили, блять…

Женька оглянулся на Вадима, потом бросил взгляд на лодку:

— Ладно те, не суетись… не ебут — не стучи ногами. Щя сплаваем, круги проверим.

— Не, это ты как-нибудь сам, я лучше переоденусь. В пизду к воде сейчас лезть.

— Ну и дурак, вода сейчас тёплая, сходи — рожу хоть умой.

Вадим наковырял в сумках сухие вещи, которые тоже, в общем-то, успели отсыреть, но всё равно не шли ни в какое сравнение с теми что были на нём сейчас.

Переодеваясь Вадим уловил резкий запах пота.

«С бани ведь. Откуда?»

Снимая одежду с изрядной долей отвращения, он вдруг застыл. Впервые лет за 15 своего курительного стажа он с утра и не вспомнил о сигаретах. Более того, курить и не хотелось. Пачки сигарет в карманах не обнаружилось. Быстро закончив переодевание, он метнулся к столу. Там сигарет не оказалось. Зато там стоял Женька с разинутым ртом.

— Вадим, — заметив приятеля, Женька указал на здоровый пень возле их стола — или меня глючит, или тут за ночь… вырос пень.

— Ага, — не особо врубаясь, пробурчал Вадим — а у меня сигареты куда-то делись…

— Какие в пизду сигареты, Вадим? Ты меня слышишь? Не было тут пня никогда — Женька пнул пень — а теперь есть!

— Чёт нездоровая это хуйня… ты чо последнее помнишь?

Как выяснилось, помнили они примерно одинаково. Выпили рюмки по три… а дальше сколько ни упирались, так и не пробились. Но странностей было чересчур уж много.

Во-первых, выпили мало, а срубились.

Во-вторых, непонятно откуда взявшийся (по утверждениям Женьки) пень. Впрочем, Вадим действительно не помнил вчера тут никакого пня. А такой трудно было не заметить.

В третьих отсутствовало похмелье. То есть напрочь и абсолютно.

В четвёртых добавилось само собой по ходу пьесы, Вадим таки надыбал новую пачку сигарет из сумки и, затянувшись, закашлялся, а затем позеленел. От табака ему стало плохо.

— Было б чем — сблевал бы. — прокомментировал он.

Следом добавилось и в пятых. Все донки оказались забиты окунями, заглотавшими крючки аж до самой задницы и уже умаявшимися за ночь колотиться на снасти. Колокольчики приятели не слышали… а это надо постараться. Ночью на реке не услышать колокольчик — это что-то выдающееся, как ни крути.

Женька в итоге собрался плыть за «кругами», а Вадим, больше всего ошарашенный тем, что организм реагирует на табак как на яд, остался собирать на стол.

Женька вернулся как раз к поспевшему чаю. На столе было разложено нарезанное ломтями сало с чёрным хлебом. Оставшуюся со вчерашнего закуску Вадим тоже убирать не стал. Сам отхлёбывал чай из кружки. К еде так и не прикасался.

— Сам-то чё не жрёшь?

Хмуро-зелёный Вадим вяло вертел в пальцах пачку сигарет и зло играл желваками. Только отмахнулся, думал о чём-то своём.

— Вадим, «круги» полностью сработали. Пять сомов. У нас за ночь на каждом крючке по рыбе — я бы хуй поверил. — решил отвлечь от мрачных мыслей приятеля Женька.

— Нас чо? Инопланетяне украли? Жек? У меня реально крыша едет — курить вот не могу… — больше пожаловался, чем спросил Вадим.

— Сам ты инопланетянин — заржал Женька — А хоть бы и эти… гуманоиды… Ну и заебись же! Я тебе ещё в армаде говорил — бросай! — Женька опять заржал. — Инопланетный разум тебе помог, Мааасковский.

— Чё зубы скалишь — зло вскинулся Вадим — у тя вон у самого пень на поляне как гриб вырос. Самогоном своим опоил…из чего ты его только выгнал? Торкнуло как наркоманов, так и вспомнить ведь нихуя не могу. Сам-то что думаешь?

Женька перестал ржать.

— Не от самогона это, зуб даю. Хозяин это… я так думаю. Больше некому. Места глухие… Старики говорят, что самое место для нечисти всякой. Лешие там, кикиморы. Похоже что-то из этой серии. И рыба, и пень… Сваливать надо отсюда. От нас как будто рыбой откупаются. Про ночь вообще молчу. Ты уверен, что спал?