Перекресток: путешествие среди армян - [4]

Я выбрался наружу. Техник-армянин хлопнул меня по плечу и в первый раз улыбнулся. Он беспокоился – думал, что я заблудился. Закурив сигарету, он тронул джип с места. Я обернул кристалл шарфом и спрятал в сумку. Находка показалась мне сувениром из пещеры. Может, Армения и умерла здесь, но что-то сохранилось. Спустя год или чуть больше, оказавшись в Израиле, я повез кристалл и свои вопросы, на которые у меня не было ответов, в Иерусалим.

Старый город Иерусалим, самое святое место на земле, поделен на четыре отдельных квартала. Три квартала – еврейский, христианский и мусульманский – представляют великие монотеистические религии, которые сделали этот город святым и боролись за него на протяжении сотен лет. Четвертый квартал – армянский.

Интронизация Архиепископа Торгома Манукяна, Армянского Патриарха Иерусалима.

Армянский квартал в Иерусалиме.

То обстоятельство, что армяне уцелели в городе с такой напряженной внутренней жизнью, является доказательством их необычайной жизнестойкости. Действительно, из всех кварталов армянский – самый консервативный и до сих пор остался самым замкнутым. Большая его часть укрыта за высокими стенами, где миряне соседствуют с монахами ордена Святого Иакова. Обычно вход туда для посторонних закрыт, и только на полчаса ежедневно его открывают для осмотра кафедрального собора неармянами.

Заглянув в боковую часовню церкви Святого Иакова, где хранятся мощи святого, которые не были увезены в Компостелу, я услышал, как голос за моей спиной произнес:

– Могу быть вам чем-нибудь полезен?

Мужчина в очках с темной оправой представился как Геворг Хинтлян, историк общины. Я рассказал ему, что побывал в Ани и Дигоре, что привез кое-что из пещеры в Шададди.

– Я сразу понял, что вас интересует не только собор.

– Как вы догадались?

– Просто догадался.

Он пригласил меня к себе в кабинет, где я положил на его письменный стол кристалл кальцита. Он улыбнулся, покачал головой, как бы не веря своим глазам.

– Давайте я покажу вам наш квартал.

Долгие часы мы бродили с ним по лабиринту склепов, по узким улочкам и солнечным внутренним дворикам. Мы поднимались на крыши домов, заходили в кельи монахов, а когда я собрался уходить, он сказал:

– Если вам захочется побольше узнать об армянах, почему бы вам не приехать сюда пожить с нами?

Кристалл я оставил Геворгу; не прошло и восемнадцати месяцев, как я вернулся. «Армянский вопрос» не оставлял меня в покое. Я сказал Геворгу, что хочу поехать в Армению, и он обещал помочь мне в этом. Несколько месяцев я прожил в Иерусалиме в маленькой комнатке со сводчатым потолком на границе между еврейским и армянским кварталами. В городе царила напряженная обстановка: только что был оккупирован Кувейт, все говорило за то, что война затянется на всю осень. Иерусалим выжидал. Выжидали израильтяне, выжидали палестинцы, выжидали армяне, находившиеся между ними. Выжидал я, все это время обдумывая планы путешествия к Армении кружным путем, с целью разыскать армянские общины, рассеянные по всему Ближнему Востоку и Восточной Европе.

Ежедневно я брал уроки армянского языка у монаха-полиглота, совершал длинные прогулки с Геворгом, разговаривая со всеми, с кем только удавалось поговорить, а оставшееся время Проводил в окружении книг библиотеки Гюльбенкяна. Я посетил армянскую общину в Яффе и армянский мужской монастырь пятого века в Иудейской пустыне, неделю провел среди армян, живущих в Каире. И все больше убеждался в том, что история армянского народа – не столько история резни и гонений, сколько история выживания.

Первые армянские правители появились в центральной и восточной Анатолии где-то в шестом веке до нашей эры. Пять столетий спустя государство Армения стремительно заняло все пространство от Средиземноморья до Каспийского моря. На протяжении веков были периоды, когда армянские правители платили дань то персам, то Византии, то багдадскому халифу, а то одновременно и тем и другим. Уже в те времена жизнеспособность Армении казалась невероятной. Оказавшись на стыке не только двух противоборствующих держав, но и двух противоборствующих религий, армяне устояли перед их натиском и сохранили свою самобытность. В 301 году нашей эры царь Армении Трдат Третий стал первым правителем, который принял христианство в качестве государственной религии… в то время как в Риме жестокие преследования христиан еще не начались.

Когда позже император Константин избрал гонимый культ в качестве основы для византийской теократии и государственной религии величайшей в мире империи, армяне по-прежнему остались привержены собственной интерпретации этой религии В 451 году на Халкедонском соборе византийские епископы договорились о, так сказать, христианской ортодоксии; армяне даже не появились на нем – они были слишком заняты войной против персидских сасанидов.

Казалось, сама земля ополчилась против них. За сотни миль от города Ани проходят границы шести из двенадцати основных тектонических пластов земного шара.

В девятом веке в результате одного только землетрясения только в одном армянском городе было зарегистрировано семьдесят тысяч погибших.