Перекресток миров. Первые шаги Синигами - [52]

Увидев, что Ингрид завела меня в аудиторию, мама молча указала на всегда пустующую первую парту, и продолжила свою лекцию, пока профессор словно забылся и все чертил мелом руны. Первый ряд парт всегда был свободен еще после первых практических занятий, на которых мертвецы представали во всей красоте, и ученики теперь даже на лекциях предпочитали держаться подальше от преподавателя.

— Данная рунная вязь нетрадиционна, и её предназначение не в переносе при непосредственном контакте, а в захвате слепка ауры. И только после этого принудительный перенос по сигналу мага, создавшего эту вязь, и не имеет значения защита и где разумный находится, но в пределе двухсот шагов от начертанных. — Один из учеников поднял руку, и Миуюки взмахом руки разрешила ученику подать голос.

— Госпожа Миуюки, а можно задать вопрос не по теме? — По-военному проговорил парень лет пятнадцати, смотря на небольшой клочок бумаги и читая имя мамы, чтобы, не дай боги, ошибиться.

— Задавай, Артес с острова Червоточин. — Холодно проговорила Миуюки, а у Артеса увеличились глаза — он не ожидал, что она помнит его имя и откуда он, но я знал, что мама составляет личное дело на каждого ученика темного факультета, чтобы разработать лучшую методику, которая раскроет потенциал каждого ученика либо преподавателя. — Надеюсь, он не связан с профессионализмом преподавателя Талиси.

— Нет, он связан с личем и тем, что он появился в выставочном зале достижений темного факультета — Четко проговорил ученик, садясь на свое место. — Вы не можете не знать историю появления того, который не должен находиться в зале достижений темного факультета.

— Ну и почему же не должен? — Ухмыльнулась Миуюки, которая продолжила свое хождение между партами под непрекращающийся скрип мела профессора, который даже и не думал останавливаться, вырисовывая свои руны. — Зал достижений он и для преподавателей, этот лич убит недавно, когда я и мой муж уже входили в состав темного факультета.

Миуюки в красках рассказывала своим ученикам, что в катакомбах под столицей есть не только пыль, но и мертвецы, охраняющие несметные сокровища. И что мама вместе с Альриком, взяв разрешение у короля на зачистку территории, при участии декана светлого факультета Ингрид Животворящей, наткнулись на слабенького и очень древнего лича. И совместно с королем решили, что пусть этот слабенький лич побудет выставочным экземпляром, пока они не добудут лича посильнее. А то на этого без слёз не взглянешь, а то, что в катакомбах есть немертвые, то не стоит забывать о том, что катакомбы под столицей намного старше, чем сама столица. И в великих империях такого лича можно встретить даже в городской канализации.

Ученики приняли ложь за правду, я знал, что личей не могло быть много, и поэтому с нетерпением ждал когда лекция будет окончена и я с Миуюки уйдём в её кабинет.

— Сегодня состоится рейд. — Тихо проговорила мама, когда мы зашли в её кабинет, находящийся в подвалах академии. — В катакомбы начали проникать шпионы, и они могут потревожить спящих личей в тронном зале. Король объявит вечером о том, что он желает начать охоту на мертвых и на сокровища, которые они охраняют.

— Я участвую? — Твердо спросил я и увидел, как блестят глаза моей матери в тусклом свете лампы.

— Да. — Тихо ответила она. — Все закончится этой ночью.

В наставшей тишине в моей голове пролетела немного безумная мысль, хотя возможно это просто воспоминание:

— Ставки сделаны, ставок больше нет. — С грустной улыбкой произнес я и, подойдя к своей маме, обнял её.

Глава 13

Я печально смотрел в небольшое серебряное зеркало, которое висело в кабинете матери, и видел себя, вытянувшегося в высоту, похудевшего и жутко боящегося спускаться в катакомбы. Да, я не трус, и мне не надо было никому ничего доказывать, но я вновь иду во тьму катакомб навстречу ужасу, который не раз мне снился. Место на спине, куда вонзался меч — все еще болело, руку, покрытую черными венами — ломило. А в моих глазах неярким огнём светилась надежда в том, что все завершится хорошо. Часовой разговор с Миуюки дал мне многое, кроме ответа, что у нас все гарантированно получится, и никто не умрет.

— Альмонд, ты готов? — Донесся из-за двери встревоженный голос моей мамы, ожидающей меня, и я, осмотрев свое нехитрое вооружение и спецодежду, направился к двери.

И еще разок, взглянув в зеркало на себя, я улыбнулся своему отражению, ведь помня о прошлом разе, я могу измениться внешне не в лучшую строну. А может, и не вернусь никогда, не станет меня там, в катакомбах, как может не стать и Миуюки и моего отца.

Взявшись за ручку двери, которая вела в коридор, где меня ожидали мама с папой в полном боевом вооружении, я не сразу решился открыть дверь. Во мне проходила внутренняя борьба, я мог отказаться от спуска в катакомбы, и это право дали мне как мои родители, так и сам король. Что такое — раз за разом смотреть в лицо смерти? И главное, зачем? Почему должен идти на погибель именно я?

Через открытое окно полуподземного кабинета доносились далекие голоса, в них не было ни горя, ни страха, и где то там, в вечерней тишине, в километрах от меня, смеялись дети. Чем не причина? Жизни других взамен на всего лишь возможность, что умрешь ты сам. Думаю, это стоит, чтобы рискнуть, и поэтому уверенно потянул ручку двери на себя.