Перекресток миров. Первые шаги Синигами - [40]

Навык прозрения показывал мне многое, сокрытое от глаза простого разумного. Я видел энергосистему катакомб и понимал, что я могу также светиться в магических спектрах зрения. Мысленно прятал свою ауру, сжимая её до того состояния, чтобы она не выходила из моего тела. Альрик не один день обучал меня этому простому в теории, но очень сложному на практике, действию. Это помогало мне обходить ловушки, так и не активировав их, ведь они реагировали на ауру, которой обладает любой живой либо мертвый.

Но у всего есть предел, и у моего нахождения в тени был конец — я стоял напротив того, кого боялся до дрожи. Как я оказался в свете тусклой лампы тронного зала, я не понимал, а ужас от осознания, что мне конец, заставил дрожать каждую мышцу. Спина начала ныть от вида того меча, который уже вонзался в мою спину, но как!

— Как я оказался здесь! Почему его я не заметил?! — В голове лихорадочно бились вопросы, на которые не было ответов, которые мне были очень нужны. — Я же шел в правильном направлении?! Я не мог пойти в совершенно другую сторону, Миуюки же заперла для меня эту территорию своим магическим контуром!

Катакомбы — это лабиринт, который по поверьям имел свой разум и был наделен магическими силами. Но это были неподтвержденные слухи, которые рассказывали обезумевшие искатели приключений на свою пятую точку. Но я то, не они, я не сумасшедший, я проверял каждый свой шаг, и теперь словно в кошмаре смотрел, как со своего самого неказистого трона встает лич, и слава богам, только он.

Вспышка энергии, что произошла при пробуждении одного лича, не затронула других личей, и они остались на первый взгляд все теми же трупами, сидящими на своих тронах. А вот мой кошмар медленно вставал со своего трона, опираясь на меч, я также медленно пятился назад в проход, из которого вышел и оказался в тронном зале. Обнажив свои ножи, я перечил тому, что кричал мне мой разум.

— Беги! Ты обречен, не теряй момент! — Билась в голове паническая мысль, только я её не слушал — это голос страха, а я повторял сам себе. — Не спускай с него глаз, и только тогда у тебя есть попытка не пропустить свой последний шанс.

Шаг за шагом я уходил неспешно в тень, что ждала меня, и когда лич побежал на меня, то я уже был во власти тени, что могла скрыть от его магического взора.

Игра жизни и смерти началась, когда лич показал мне, насколько я заблуждался в его медленности. Как только мы разорвали зрительный контакт, я мгновенно забрался на потолок, а подо мной с бешеной скоростью пронесся лич и его меч высек искры из того места, где я, по его мнению, должен был находиться.

Мертвое создание, увидев, что меня нет, не стало бежать на мои поиски, оно замерло и начало крутится на месте, пытаясь понять направление. Я изо всех сил пытался слиться с каменным потолком, и даже перестал думать, каждый удар моего сердца был настолько редок, что меня можно было спутать с умершим, а о глотке воздуха и вовсе не могло быть речи.

Смердящий труп развернулся и направился в сторону тронного зала, но я не мог этого допустить. Я знал, что делать, но мои руки дрожали, сложно было найти положение, из которого я смогу выполнить задуманное. Но я не должен был дать личу вернуться в тронный зал, так как была вероятность того, что после того как он не уловил присутствие смотрителя, он может разбудить остальных десять личей и с ними уже ни кто не справится.

Первый нож улетел в его шлем, чуть сдвинув его при попадании, показав мне в магическом зрении странный шрам на сохранившейся коже лича. Я с замиранием сердца, практически мгновенно метнул второй нож, ведь в мою голову пришла догадка, что может скрывать этот шрам. Я следил, как нож втыкается в шрам на виске и, услышав звонкий звук ударившегося металла, я осознал, что моя догадка была верна..

— У-а-а-а-а! — Рев мертвого монстра заполнил катакомбы, одновременно с тем, как я сорвался с места в стремительный бег.

Серые, запутанные каменные катакомбы, словно решили сыграть со мной жуткую шутку — я не мог узнать ни один коридор, не мог понять направление, я не видел ни единой метки. А за мной несся тот, кто уже давно забыл о смерти, но я напомнил и ему, что он смертен. Аса был прав, многие личи свои филактерии носят в остатках своего тела. Я не мог навредить филактерию, но одно только напоминание, что он смертен, вывело из равновесия даже лича. Мой нож воткнулся именно в то место, где хранится самое дорогое, что осталось у лича, его запечатанная душа, и теперь он не успокоится, пока я не буду уничтожен.

— Лич! — Закричал я изо всех сил, когда мои безумные метания по бесчисленным коридорам вывели меня на знакомые места. — Сука!

Совершенно внезапно тоннель закончился тупиком, а сзади меня я слышал грохот доспехов мертвого, там сзади меня горели энергетические глаза лича, которые пылали жаждой убийства. Медленно развернувшись к нему, я лишь улыбнулся.

— Г-р-а! — Издав боевой клич то ли от отчаяния, то ли от храбрости, я понесся прямо на лича.

Он мчался на меня, чтобы забрать жизнь, я же нёсся, чтобы сохранить. Узкие тоннели катакомб сыграли злую шутку, как со мной, так и с личем. И моя жизнь сейчас зависела от моих ног — успею ли я встретиться с личем, где идет расширение коридора, либо не успею, и умру.