Перекресток миров. Первые шаги Синигами - [13]

− А вот это слишком дорогое, Миуюки меня прибьет — Уже более веселым голосом проговорил отец. − Ну да ладно.

Отец сел напротив меня и нас разделял деревянный стол, на котором лежал мешок, из которого текла кровь.

− Ты слишком мал для боевого питомца, но так как я не вижу другого выхода. — Альрик положил на стол небольшой ошейник, усыпанный разноцветными камнями. — Ты должен одеть на волка этот ошейник до рассвета и прибыть к кузне с первыми лучами солнца.

− Серый жив. — С придыханием проговорил я и указав на мешок спросил. — А что тогда вот это?

− Это язык моржа. Готфрид скинул ещё живого в стог сена на краю селения в качестве извинения. — С хитрой улыбкой проговорил Альрик. — И да, волк жив, пока жив, но если на рассвете, на нем не будет ошейника, селение объявит за ним охоту.

− Я быстро, папа, я успею! −Схватив со стола ошейник я был готов помчаться на поиски Серого, но у самой двери меня остановил окрик.

− А ну стоять! — Взревел Альрик и протянул мне окровавленный мешок. — Возьми лакомство для своего друга.

− Спасибо, папа! — Только я и мог сказать, взваливая трёхкилограммовый мешок на плечо.

− У тебя что, есть время для разговоров? — Спросил строго отец, но на его лице была улыбка. — Бегом спасать жизнь друга!

И я бежал, что было сил, в груди бешено билось сердце, а в ушах все слышались последние слова моего папы. Где искать волка я не знал, но почему-то был уверен, что я с ним встречусь до рассвета, но вот как надеть на него ошейник?

− Серый! — Закричал я, когда сумерки начали сгущаться, но ответом мне была вечерняя тишина. — Серый, тварина, ответь! Подай голос, облезлый кусок шерсти!

Я не хотел его оскорблять, это был крик отчаяния, так как искать в ночи дикого зверя глупое занятие. И если он не захочет, то ты его не увидишь, даже если он будет рядом.

− Ау-у-у-у-у-у! — Послышался за много километров волчий вой, я не знал Серый ли это, но понёсся в ту сторону, сжимая в руке ошейник, усеянный драгоценными камнями.

Глава 4

Солнце освещала своими первыми лучами наш дом, а я уже стараясь не шуметь вместе с отцом собирался в кузню. Астрид заворочалась в своей кровати, а отец шикнул на меня, чтобы я был немного потише. Мама уже ушла ещё потемну принимать роды в селении, и серьёзный разговор насчет Серого хоть не надолго, но отложился.

Это когда я искал Серого в ночи, даже не подумал о том, что заставлять ребенка в одиночку искать опасного хищника та ещё выходка. И поэтому я недолго удивлялся, когда после того как Серый после двух часов уговоров, дался обняться и я смог одеть ошейник, из кустов появился с взведенным арбалетом, отец.

−Молодец сынок. — Улыбнулся он мне. — А теперь, Альмонд, слушай внимательно. Завтра мама будет очень сильно ругаться по подводу привязки к тебе волка, но ты стой на своем и ни в коем случае не снимай ошейник две недели, пока привязка не завершится! Понял меня?

− Да папа. − Проговорил я, смотря на немного заторможённого волка, который после того как я на него надел ошейник все норовил лечь на землю. — С ним все хорошо?

− Все с ним прекрасно, он учится сейчас, ошейник пытается ему объяснить повадки людей и обучить его понимать наш разговор. — Спокойно проговорил Альрик и позвав волка мы неспешно, еле разбирая дорогу, пошли домой.

− Он стал моим рабом? — произнес я очевидное.

− Нет, ошейник подчинения работает по-другому. — Ответил мой отец со вздохом и невзначай потер свою шею. — Первые часы рабская метка ломает волю, боль при этом такая, что хочется умереть, но ошейник не даст умереть. А то что на волке, то это обучающий ошейник питомца, или сокращенно пета.

Папа весь путь до дома объяснял, что именно я наделал, когда одел ошейник на Серого — без разрешения волка ошейник бы не застегнулся, и если серый решит расторгнуть контракт, то ошейник спадет с его шеи. Но все это было не важно, теперь у меня есть друг, за которым надо как ухаживать, так и общаться, и обучать, и пока на нем ошейник я должен показать ему, что вместе нам будет хорошо.

Дома нас встретила угрюмая мама, она мельком посмотрела на волка в ошейнике и кинула в угол овечью шубу.

− Его место там. Альмонд, убери в сундуки все волчьи шкуры — не оскорбляй своего пета. — Угрюмо проговорила мама и, уходя к своей кровати, указала на стол — Ужин на столе. Альрик, тебе придется объясниться завтра, почему на этой облезлой шавке мой ошейник второго порядка.

Вот именно из-за слов мамы мы сейчас спешно собирались в кузню. Альрик очень не хотел в одиночку противостоять Миуюки и как он надеялся, та не прибьет его в кузне.

Серый, что лежал на овечьей шкуре выглядел лучше, его лапа была забинтована, и это сделала Миуюки. Шерсть также блестела, мама чем-то её смазала, а глаза волка перестали быть стеклянными.

− Как ты, Серый? — Спросил его я.

Волк тяжело встал со своего места и, ткнув меня своей головой в живот, не сильно и печально вздохнул.

− Пойдем — Тихо проговорил отец и, помахав волку, чтобы он пошел с нами, мы вышли из дома.

Странно было понять то, что мне объяснил вчера отец. В моём мире я не играл в компьютерные игры, в юности я пил водку, бил морды. Потом была армия, было оружие, из которого я стрелял не только в армии, но в моей жизни не было кроме карт и нард игр. А то, что мне рассказывал отец по поводу петов, привязке и обучения, мне больше напоминали те игры, в которые играли мои дети.