Перекресток дальних дорог - [11]
Минуту они наблюдали за двумя вышедшими из подъезда фигурами. Второй агент пригнулся к переговорному устройству, бросил несколько слов, после чего заметил, провожая Зарембу и Джи Джи взглядом:
- Близнецы, да и только! Удивительную штуку сотворил этот самый профессор. Не отличишь.
- Если приглядеться, отличить можно.
- Каким образом?
- Погляди - один шагает спокойно, а второй все время оглядывается, будто у него голова на шарнирах. Ему все любопытно, он все хочет знать. Словно ребенок. Значит, первый - это Заремба, второй - Джи Джи.
- А может, наоборот? Может, Джи Джи ничего не смыслит в опасностях, которые могут его подстерегать, потому и идет так уверенно. А Заремба умудрен опытом, ведь он из иммигрантов, оттуда… Понимает, что в любой момент может кирпич свалиться на голову…
Между тем две фигуры, не очень четкие в утренней дымке, одинаково прихрамывая, вышли на аллею и заторопились к перекрестку, где сходилось несколько лент, без устали бегущих в разных направлениях и на разных уровнях. Встали на ленту, бегущую в сторону полицейского управления.
- Вот и все, - удовлетворенно потер руки первый агент. - Наша миссия окончена. Неподалеку есть недурное кафе, я еще вчера вечером, когда заступали на дежурство, присмотрел. Думаю, мы заслужили по чашечке двойного кофе.
Неожиданно пискнул сигнал зуммера, агент поднес мембрану к уху.
- Черти бы их взяли, - ругнулся он, - Плакало наше кофе. Что-то померещилось старому лису.
- Что мы должны делать?
- Следить за всеми выходящими и задержать, если кто-либо покажется подозрительным. В общем, пойди туда, не знаю куда…
- Собачья жизнь, - подытожил второй агент.
Заремба и его молчаливый попутчик мчались на ленте рядом. После ночи напряженного труда Артур чувствовал себя премерзско и мысли были мрачными и тревожными.
…Только к утру успел он закончить работу по изменению внешнего облика Джи Джи. С болью ломал и искажал черты, к которым успел привыкнуть за столько лет, - свои собственные черты. Биопластик менялся, послушный новой программе.
Джи Джи приобрел вид пожилого рабочего, измученного тяжелым физическим трудом. Лоб его прорезали глубокие морщины, плечи ссутулились. Но непомерная физическая сила осталась прежней. Заремба отыскал для Джи Джи свой старый лабораторный комбинезон, в нескольких местах прожженный кислотой, без которой невозможно проводить опыты с биопластиком. Затем нагрузил сумку инструментом: чего-чего, а этого добра имелось в лаборатории в изобилии - Заремба любил ручной труд и все, что мог, делал сам. Джи Джи, естественно, перенял эту привычку, что в данной ситуации могло весьма пригодиться.
Единственное, чего они не смогли сделать, несмотря на все усилия, - это избавиться от хромоты Джи Джи. Все попытки изменить походку остались тщетными.
- Ладно, оставим так, - произнес наконец Заремба, с беспокойством поглядывая в светлеющее окно. - Мы с До До выедем первыми. Ты тронешься через полчаса.
- Так долго ждать? - удивился Джи Джи.
- Зато охрана будет снята наверняка. Действуй осмотрительно. Выберешь ленту, ведущую в порт. Там ты не вызовешь подозрений. Пакгаузы тянутся на километры, есть где спрятаться. А потом садись на корабль, идущий в страну, о которой я тебе рассказывал. Договоришься с капитаном…
- Я уже сказал, отец, - перебил Джи Джи. - Без тебя никуда не уеду.
- Не будем об этом, сынок… Возможно, в скором времени ты получишь новую информацию, которая изменит твое решение. А пока постарайся не попадаться на глаза полицейским ищейкам.
- Не попадусь, - пообещал Джи Джи.
Что касается До До, то он как две капли воды походил на Зарембу и умел самостоятельно передвигаться - большего от него и не требовалось. Перед тем как покинуть лабораторию на Аллонзосквер, Заремба произвел над безответным До До манипуляцию, которая являлась одним из звеньев задуманного плана. Джи Джи этого не видел…
Заремба покосился на безмятежного До До, молча глядящего на проносящийся мимо пейзаж, и усмехнулся. Ему припомнилось предположение Джи Джи относительно реакции полицей-президента, когда тот обнаружит обман, «Он накричит и выгонит вас обоих!» Наивный Джи Джи… Нет, полиция вряд ли выпустит того, кто попал в ее липкую сеть. Что они станут делать с ним? Обрабатывать психотропными препаратами? При этом, Заремба знал, человек утрачивает волю и в таком состоянии может наболтать что угодно. «Нет, я придумал единственно правильный выход», - подумал Заремба и снова посмотрел на До До.
Снова припомнилась прошедшая ночь. Быть может, последняя в его жизни. Они работали, он говорил, а Джи Джи слушал, и Заремба знал, что ни одно его слово не пропадает втуне, навеки отпечатываясь в мозгу двойника. О чем он рассказывал? О своей жизни. О детстве, о стране, где вырос. О сверстниках, об играх и забавах. О первой любви… О том, какими нелегкими путями шел он в науку, как возникла идея биопластика, в чем суть изобретения…
- Точность - вежливость королей и ученых. - Полицей-президент вышел из-за стола. - Решительно, придется менять поговорку.
Он подошел к ним почти вплотную и хлопнул в ладоши, словно еще не веря своей удаче. Поздоровался за руку, поморщившись от крепкого рукопожатия До До, и добавил, обращаясь к Зарембе:
В очередной сборник приключенческих остросюжетных произведений вошли повести о гражданской и Великой Отечественной воинах, о трагических событиях в Афганистане, о героике прошлого. Книга рассчитана на массового читателя.
Полыхает огонь войны на многострадальной чеченской земле. Ежесекундно рискуют своей жизнью люди, поступающие согласно своим убеждениям, пытаются «поймать рыбку в мутной воде» любители легкой наживы. А генерал Матейченков, полковник Петрашевский и их боевые соратники честно исполняют свой долг — ведь только так можно прекратить братоубийственное безумие…
Роман «Тени королевской впадины» — история бывшего военного разведчика Ивана Талызина. В годы Второй мировой войны, выполняя задание разведслужбы, герой намеренно становится узником концлагеря. Спустя годы Талызину снова пришлось встретиться со своим заклятым врагом — нацистом Миллером…Фон, на котором развертываются события, широк: от военной и послевоенной Москвы, от гитлеровской Германии, разваливающейся под ударами союзников, до Южной Америки, куда герой, сменив профессию, попадает после войны и где волею судеб ему приходится принять участие в разоблачении нацистского подполья.
Есть в мировом спорте загадка, которая до сих пор не разрешена. Хроники отмечают, что во время одной из древнегреческих Олимпиад, которая проходила две с половиной тысячи лет тому назад, прыгун в длину покрыл такое расстояние, которое более чем вдвое превосходит наивысшие достижения современных спортсменов. В чем же тайна древнего прыжка? Повесть «Тайна олимпионика» выстраивает космическую гипотезу, объясняющую этот парадокс.
На I–IV стр. обложки и на стр. 2 и 72 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА. На II стр. обложки и на стр. 18 рисунки Ю. МАКАРОВА. На III стр. обложки и на стр. 53 и 71 рисунки П. ПАВЛИНОВА. На стр. 46 рисунок Т. ПРОКУДИНОЙ.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Несмышленыши с далёкой планеты только начали свое восхождение по лестнице разума. Они уже не животные, но ещё и не разумные существа. Земляне выстроили для них Дворец изобретений человечества. В его стены вмурованы блоки с записями о величайших открытиях. Но что-то земляне забыли…
В новую книгу В. Колупаева вошли повесть «Качели Отшельника», об освоении людьми планеты иной солнечной системы, о научном эксперименте, который приводит к неожиданным последствиям, о мужестве и стойкости людей в освоении внеземных миров, и рассказы о космосе, о путешествиях во времени. Художник Г. Перкель. СОДЕРЖАНИЕ: «Билет в детство» «Оборотная сторона» «На дворе двадцатый век» «Город мой» «Самый большой дом» «Качели Отшельника».
Михаил Пухов, фантаст, а по образованию физик (счастливое сочетание!), родился в 1944 году, первый фантастический рассказ опубликовал в 1968 году, в 1977 году выпустил первый авторский сборник. Большинство его произведений переведено на языки народов СССР и социалистических стран.
Сборник научно-фантастических рассказов о путешествиях на другие планеты, о дальних звездных маршрутах и капитанах галактических трасс, о научных открытиях и исполнении мечты.