Перекличка Владимира Путина. Кто выбывает, а кто остается? - [71]

«Хозяйствующий субъект» прекрасно понимал, что за журнал, в котором регулярно печатаются «наезды» самой Валерии Новодворской на «самое святое», правоохранители вступаться не будут.

Сходный случай почти одновременно произошел с институтом «Открытое общество» (филиал «Фонда Сороса»), здание которого на Озерковской набережной было в конце 2003 года захвачено компанией «Спектр-1» Кантемира Карамзина. Интересно, что в январе 2004 года К. Карамзин сдал завоеванное здание в аренду избирательному штабу Ирины Хакамады.

Что касается журнала «Новое время», то его деятельность была парализована на несколько месяцев. А в захваченном здании Е. Антимоний вроде бы собирается сделать гостиницу «Пушкин».

Допрос Подрабинека

В начале 2004 года ФСБ предприняло попытку уголовного преследования руководителя информационного агентства «Прима», бывшего главного редактора правозащитной газеты «Экспресс-Хроника», легендарного диссидента Александра Подрабинека. 28 января 2004 г. А. Подрабинек был вызван на допрос в качестве свидетеля в следственное управление ФСБ в Лефортовской тюрьме, где ему предложили ответить на ряд вопросов об издании и ввозе в Россию книги Александра Литвиненко и Юрия Фельштинского «ФСБ взрывает Россию». Как оказалось, по факту издания этой книги возбуждено уголовное дело – причем о «разглашении государственной тайны» (а не, скажем, о клевете).

По букве закона, из тех, кто писал и издавал книгу, фигурантом такого дела мог бы быть только бывший офицер ФСБ А. Литвиненко – поскольку ему сведения (или, если угодно, подозрения) о причастности ФСБ к взрывам домов в городах России осенью 1999 года стали известны по службе. Ни второй соавтор Фельштинский, ни издатель (считается, что спонсором издания или фактическим издателем был Борис Березовский), ни распространитель книги в России Подрабинек уголовному преследованию за разглашение этой государственной тайны не подлежат.

Несмотря на то, что книга Литвиненко и Фельштинского «ФСБ взрывает Россию» никаким российским судом не признана клеветнической или экстремистской, ФСБ препятствует ее завозу в Россию. 31 декабря 2003 г. в Москву из Риги должна была быть доставлена часть тиража. Груз успешно миновал латвийско-российскую границу, однако на 111-м километре Волоколамского шоссе фуру остановили сотрудники дорожно-постовой службы, которые изъяли книгу.

Поскольку агентство «Прима» Подрабинека было заказчиком (или представителем заказчика), предполагавшего торговать книгой, именно Подрабинек и был вызван на допрос ФСБ.

Несмотря на то, что ему, как это обычно делается в российских правоохранительных органах, угрожали переводом из свидетелей в обвиняемые, Подрабинек, в духе старинных диссидентских принципов, отвечать на вопросы следователя отказался.

Видимых последствий инцидент не имел.

В каком-то количестве экземпляров книга проникла в Россию, но книготорговцы, опасаясь неприятностей от ФСБ, не берут ее на реализацию. Впрочем, книга вполне доступна в интернете, в частности, на сайтах «Библиотека Мошкова» и «Компромат. Ру».

Увольнение Парфенова

Сменивший Бориса Йордана Николай Сенкевич не сумел обеспечить той степени лояльности, которой от него желали в Кремле. Во всяком случае, в информационной политике НТВ все еще выбивается из норм единообразия, усвоенных на Первом канале и канале «Россия».

Остатки свободомыслия и неизжитый профессионализм не позволили НТВ замолчать грандиозный пожар Манежа, омрачивший вечер выборов Путина 14 марта 2004 г. и ставший грозным предзнаменованием бед и катастроф его второго правления. Нечто подобное наблюдалось и в праздничный день 9 мая 2004 г., когда на стадионе в Грозном были взорваны президент и спикер парламента Чечни и лишь чудом уцелел премьер-министр, уехавший накануне в Москву. Спецвыпуски НТВ с окровавленным Кадыровым в 11.40 и сообщением о его гибели в 12.00 слишком контрастировали с молчанием государственных каналов, не желавших «портить День Победы». Сообщивший о смерти чеченского ведущий программы «Сегодня» Алексей Суханов был вырублен из эфира буквально на полуслове. Трехчасовое молчание государственных каналов завершилось в 14.00 сообщением в «Вестях» о… «ранении» Кадырова (17).

На втором государственном канале, возглавляемом Олегом Добродеевым, существует даже формальный перечень «запрещенных слов». В частности, на добродеевском канале нельзя произносить в эфире выражения «замена льгот деньгами» (следует говорить «льготные выплаты»), «банковский кризис», «шахид» и даже «Чечня» (следует говорить только «Чеченская республика») (18). Аналогичный список «запрещенных слов» Первого канала пока не стал достоянием публики, но видно, что на канале Константина Эрнста нечто подобное тоже существует.

А вот на НТВ этого все-таки не было – по крайней мере до лета 2004 года.

Из федеральных телеканалов только на НТВ, хотя и уже дважды «зачищенном», можно было увидеть сюжеты о смерти в результате протестной голодовки участника ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы, о выступлениях молодежного «Яблока» против культа Андропова и Путина, об эпатажных антипутинских акциях нацболов-лимоновцев. Во время провалившихся учений на Северном флоте только в энтэвешной программе «Страна и мир» хотя бы вскользь было упомянуто о невзлете ракет с крейсера «Новомосковск» – два первых канала многословно толковали об успехе «масштабных» учений. Основными гнездами остаточного свободомыслия были программы «Намедни» Леонида Парфенова и «Свобода слова» Савика Шустера. Информационно-аналитическая программа «Личный вклад» Александра Герасимова не затрагивала – в отличие от Парфенова – запретных тем, однако культивировала отстраненный объективизм, контрастировавший с путиноманией «Вестей» («Россия») и «Времени» (Первый канал).