Перекати-поле - [49]

А в первую среду февраля, известную как День подписания, под восторженные возгласы репортеров, телевизионщиков, болельщиков и одноклассников Трей с Джоном подписали протокол о намерении играть за футбольную команду университета Майами из Корал-Гейблс, штат Флорида. Все было официально: Трей получал возможность пробоваться на позицию квотербека, а Джон Колдуэлл — на позицию ресивера за команду «Майами Харрикейнс». Сэмми Мюллер, позвонивший Трею и Джону после финальной игры плей-офф штата, поздравил их с вступлением в команду.

— Что это такое? — нахмурившись, спросил сына Берт Колдуэлл через несколько дней после этого подписания. Он держал в руках проспект для поступающих от университета Лойола и испытующе смотрел на Джона. — И что оно делает в нашем доме?

Джон выхватил брошюру у него из рук.

— Я не знаю, кто прислал проспект. Просто однажды он оказался в нашем почтовом ящике.

— Но ты же читал это. Некоторые странички затерты чуть ли не до дыр.

— Мне было интересно. Отец Ричард учился в университете Лойола.

Берт Колдуэлл помрачнел еще больше. Начиная с региональной игры он не сделал ни глотка спиртного. Время от времени ему приходилось уезжать по работе, но, когда он возвращался домой, не было уже никаких нетрезвых подружек, вечно дурного расположения духа и запаха перегара. Он выдраил весь дом снизу доверху и, следуя советам Мейбл по обустройству, купил новое покрывало на кровать в комнате Джона, новые портьеры и накидки для мебели в гостиную, заменил ковер.

— Вы могли бы собираться здесь с ребятами, провели бы пару вечеров с твоим престарелым папашей, — сказал он Джону; тон его был шутливым, но в глазах застыла тоска пса, который смотрит на хозяина в надежде, что его пустят с улицы в дом.

Джон, Трей и Кэти действительно провели тут несколько скучных вечеров, сидя перед телевизором и в который раз обговаривая игры плей-офф. Кэти вежливо хвалила еду, которой их угощал Берт. Самому Джону больше нравился прежний Берт Колдуэлл, а не этот, которому звездный статус сына дал новое положение в обществе.

— Лучше бы этот священник не лез в чужие дела, — заявил Берт. — Ты не будешь поступать в какой-то там католический колледж для разных слюнтяев. Ты поступишь в университет Майами, и вас с Треем Доном обязательно заметят, когда их квотербек закончит учебу и уйдет в профессионалы. Ты должен стать кем-то, стать личностью.

«Тебе бы самому стать кем-то», — подумал Джон, но вслух ничего не сказал. Он все равно должен быть благодарен человеку, говорившему ему «мой сын», и ценить то, что он исправился. И не важно, что руководили им при этом надуманные причины и ошибочные представления и что слова его не имели ни малейшего значения для Джона, когда он принимал решения, касающиеся его будущего.

— Отец Ричард сказал, что не посылал мне ничего, — глухо произнес Джон.

На следующий день проспект исчез.

В мае, через день после окончания школы, Трей с Джоном воспользовались приглашением тренера Мюллера посетить кампус университета Майами, которое было отложено с декабря прошлого года из-за матчей плей-офф. Визит этот был нужен не для того, чтобы убедиться, что Майами — это как раз то место, куда они хотят поступать. Это они знали и так. Кэти осталась дома. Расходы Трея и Джона были оплачены, а Кэти пришлось бы за все платить самой, ибо Эмма отказалась принять финансовую помощь от Мейбл.

— Я все равно стесняла бы вас, — мягко улыбнувшись, сказала Кэти Трею. — Это будет чисто мальчишеское путешествие, и я бы с ума сошла от скуки, расхаживая по спортивным сооружениям. Я дождусь своей очереди, когда зарегистрируюсь на учебу осенью.

За две недели до отъезда Трей прошел тест, который доктор Томас рекомендовал сделать еще год назад, но тогда он от него отказался. Трей много читал о тех осложнениях, которые могут быть у мальчиков, переболевших свинкой в шестнадцать лет.

— Я готов все выяснить, док, — сказал Трей. — Не хочу больше жить в неведении.

— Процедура удивительно простая, — заверил его доктор Томас и вручил небольшой пластиковый стаканчик.

Результат анализа доктор Томас огласил за день до того, как мальчики должны были уезжать. Мейбл при этом не присутствовала. Доктор Томас хотел пригласить ее, но Трею уже исполнилось восемнадцать, он был совершеннолетним и изъявил желание прийти без нее. Доктор с его разрешения поделится результатами обследования с тетей Мейбл позднее.

— Есть новости наполовину хорошие и наполовину плохие, Трей, — начал доктор Томас, показывая ему рисунок мужских гениталий. — Давай начнем с первого. — Ручкой он показал участки яичек, которые у Трея сильно пострадали при воспалении от вируса свинки в результате задержки с лечением этого заболевания. — Ты перенес состояние, которое называется орхит, — сказал он. — Из школьного курса биологии ты знаешь, что клетка спермы похожа на головастика, размахивающего своим хвостом. Клетки спермы без своих жгутиков остаются неподвижны и не могут плавать.

— Что вы хотите этим сказать, док?

— Анализ твоей спермы показал, что у тебя клетки спермы имеют ненормальную форму и не могут плавать.

— Что это означает?