Инфарх улыбнулся, его не стало.
На дне котлована остались стоять друг против друга Гусев с ожившей зондеркомандой, Ельшин, Посвященные и Соболев с Балуевым.
– Уходите, Иван Терентьевич, пока я не вышел из контура «Иглы», – сказал Матвей. – Когда я восстановлю все как было, здесь начнется ад, министр не смирится с поражением. Хотя в принципе я могу отправить вас в любую точку земного шара.
– Не можешь! – покачал головой Парамонов. – Это коррекция реальности, а ты уже дал слово.
– Но мы останемся вчетвером против армии, танков и самолетов… ишь как глазами сверкает, волчара! – вполголоса заметил Василий, кивая на Гусева. – Эх, будь моя воля, я бы его тут же и похоронил. В саркофаге Инсектов…
– Справимся, – сказала Ульяна. – Один вы стоите целого взвода.
– Бери выше – роты!
– Но, если они выберутся отсюда, весь мир узнает о МИРах Инсектов! Этого нельзя допустить.
– Я закрою выход… когда все уйдут отсюда – Матвей поднял вверх кулак, и тотчас же свод пещеры вернулся на место, с гулом дернулись стены, сияние МИРа арахнидов померкло, скульптура Сфинкса вернулась из небытия, и люди впервые за миллионы лет существования запрещенной реальности оказались предоставленными сами себе.
Г. Орехово-Зуево, июль 1995 г.
