Она успокоилась после этого тревожного года, располнела и, порой лениво сосредоточиваясь, с трудом отыскивала в себе обаяние, поработившее его.
Но оно стиралось быстро семейным бюджетом, ревностью, делёжкой его на две семьи.
И тогда, замыкаясь в себе, он страдал, понимая нелепость своего положения. Снова самоедствовал, внутренне был жалок и грустно ловил горящие глаза своей начальницы, в них по-прежнему жил этот нерешённый вопрос человеческой трагедии. Добрый по своей природе, он даже радовался стойкости своей начальницы, и незаметно уважение к ней пришло само по себе.
Раздавленный своим крахом, он следил за ней, надеясь и говоря про себя:
— Быть может, ей повезёт. И поезд из задачки старого учебника придёт в тот пункт А, где встречаются со счастьем.
Её долгое, терпеливое ожидание не просто встречного, а чего-то единого и целостного, вызывали в нём даже робость и восхищение.
«Что ж?! думал он. Такое ожидание не путаница, а точная работа характера, которому подвластен стрелочник судьба. Поживём увидим».
