Переход к нэпу. Восстановление народного хозяйства СССР (1921—1925 гг.) - [100]
Мелкотоварный уклад преобладал в экономике всех названных районов, несмотря на сужение сферы товарно-денежных отношений под влиянием империалистической и гражданской войн. Сужение сферы товарно-денежных отношений носило временный характер и не меняло социальной природы мелких производителей, число которых в первые послеоктябрьские годы увеличилось в результате аграрных преобразований. Основное ядро этого уклада составляли середняцкие крестьянские хозяйства, поэтому его удельный вес по отдельным районам различался в зависимости от степени осереднячивания деревни.
Частнокапиталистический уклад имел в сельском хозяйстве Украины и Сибири более высокий удельный вес, чем в центре страны. В РСФСР в 1920 г. кулацкие хозяйства составляли около 3% всех крестьянских хозяйств, на Украине и в Сибири — в 2—3 раза больше. В работах 20—30-х годов о классовом расслоении сибирской деревни к числу кулацких (1920 г.) относилось 13,8% всех крестьянских хозяйств>444.
Социалистический уклад, находясь в прямой зависимости от дореволюционного уровня развития капитализма, занимал больший удельный вес в экономике Центральной России, чем национальных окраин. Украина несколько уступала центру страны, но опережала Белоруссию и Сибирь.
Экономическая структура национальных республик и областей, возникших на месте бывших колониальных окраин России, характеризовалась прежде всего сохранением отсутствовавшего в центре страны и на Украине, в Белоруссии, в Сибири феодального или полуфеодального хозяйственного уклада. Этот уклад составляли хозяйства помещичьего типа в Закавказье и на Северном Кавказе, в оседло-земледельческих районах Средней Азии, манапско-байские и нойоно-зайсанские хозяйства в районах кочевого и полукочевого скотоводства Казахстана, Киргизии, Бурятии и др. В центре страны подобный уклад, включавший помещичьи хозяйства, был ликвидирован к концу гражданской войны, а в отсталых национальных районах он еще оставался. Ликвидация его происходила в процессе аграрных преобразований 20-х годов и растянулась почти на целое десятилетие.
В этих республиках и областях своеобразным было и соотношение хозяйственных укладов. Патриархальный уклад, занимавший в экономике Советской России одно из последних мест по своему удельному весу, являлся преобладающим в районах кочевого и полукочевого скотоводства, а также горных районах. Мелкотоварный уклад преобладал в хлопковых, зерновых и других оседло-земледельческих районах, где крестьянское хозяйство было тесно связано с рынком. По сравнению с центром страны повышался удельный вес мелкотоварного уклада в промышленном производстве. Частнохозяйственный капитализм был слабее развит в промышленности, но играл большую роль в сельском хозяйстве, выступая в наиболее отсталых торгово-ростовщических формах, широко практикуя феодальные методы эксплуатации. В экономике этих районов еще меньшее место, чем в Центральной России, занимал государственный капитализм. Они значительно уступали центру страны и Украине по удельному весу социалистического уклада.
В Центральной России крестьянство, представлявшее патриархальный и мелкотоварный уклады, к началу нэпа было освобождено от помещичьей и в значительной мере от кулацкой кабалы. На бывших колониальных окраинах России вследствие существования хозяйств помещичьего типа как патриархальное, так и мелкотоварное крестьянство оставалось объектом феодальной или полуфеодальной эксплуатации. Его эксплуатировало также местное и переселенческое кулачество. В отличие от деревни центра страны, где главной фигурой был самостоятельный мелкий производитель, крестьянин-середняк, в кишлаках и аулах большинство составляли бедняцкие хозяйства, опутанные широкой системой кабальных отработок, издольной аренды, «родовой помощи» и т.д.
Завершая анализ состояния народного хозяйства национальных республик и отдельных крупных регионов к началу нэпа, необходимо сказать о влиянии политики «военного коммунизма» на экономическое положение этих районов страны. Политика «военного коммунизма» в наиболее полной мере осуществлялась в Центральной России. Поэтому после окончания гражданской войны и перехода к мирному строительству прежде всего в центральных районах выявилось ее несоответствие изменившимся условиям развития страны. На эти районы легла основная тяжесть продразверстки, что обострило здесь кризис крестьянского хозяйства, истощенного мобилизациями и реквизициями для нужд фронта, отразилось на уровне сельскохозяйственного производства и других отраслей народного хозяйства.
В отличие от Центральной России некоторые окраинные районы не знали «военного коммунизма». К их числу следует отнести Дальний Восток, часть Средней Азии (территорию Бухары и Хивы), Грузию. Во многих окраинных районах политика «военного коммунизма» хотя и осуществлялась, но сравнительно кратковременно и не в таком объеме, как в Центральной России. Она сказалась гораздо слабее по сравнению с центром страны на экономике этих районов, состоянии крестьянского хозяйства. Так, в Азербайджане политика «военного коммунизма» стала проводиться с августа — сентября 1920 г., в Армении — с ноября — декабря 1920 г. Но при этом не было полного запрета частной торговли. Продразверстка в части районов значительно облегчалась, а в Азербайджане вскоре была отменена (за исключением двух уездов). В материалах Первого экономического совещания закавказских республик (март 1923 г.) с полным основанием отмечалось, что эти республики почти не испытали политики «военного коммунизма» и продразверстки
