Перед лицом Родины - [105]

— Витенька, — говорит ему жена. — Родненький мой страдалец. Мученик золотой, худой ты какой стал… Немножечко ты и постарел… Но только немножечко… В глазах твоих затаилась печаль… Но все это пройдет…

— Все, Маришенька, будет по-хорошему, — отвечает Виктор. — Все наладится, милая… А какая у меня дочь, — смотрит на Олю. — И неужели эта девушка-красавица моя Ольгуня?.. Не верится… А вот этот юноша-спортсмен, — посмотрел он на Андрея, — мой сын?..

— Милый Витенька, — сквозь слезы улыбнулась Марина. — Прошло ведь два с половиной года. Шутка сказать, два с половиной! За это время они выросли: Олюшке — ведь пятнадцатый год. Барышня. А Андрюше двенадцатый… Он мой помощник дорогой. За хлебом, за продуктами в магазин ходит. Это уж его обязанность. А Оленька полы моет, стирает…

Марина вскипятила чай, приготовила завтрак. Семья сидела за столом, строила планы на будущее. А потом, когда наступил день, все разошлись Марина ушла в больницу, дети — в школу, а Виктор отправился в отделение Союза писателей…

К вечеру Марина пришла домой. Ольга навела в комнате чистоту, вымыла полы, приготовила обед.

— А папа разве не приходил еще? — спросила у дочери Марина.

Оля промолчала, а Андрюша грустно сказал:

— Не приходил еще, — и отвернулся.

— Ты, кажется, плачешь, Андрейка? Что случилось, милый?

— Да, может, папа не вернется. Может, его опять забрали?

— Что за глупости, — усмехнулась Марина, но тревога шевельнулась и в ее сердце: а что же, все может быть.

Домой Виктор вернулся поздно, немного подвыпивший, радостный, веселый.

— Простите, родные, что заставил вас ждать.

— Да разве дело в этом, — вытерла глаза платком Марина. — Мы тут уж досыта наплакались… Думали, что, может, тебя уже снова схватили. Где ты пропадал, родной?

— Никак не мог прийти раньше. Задержался в ресторане с Сутыриным, Смоковым и директором издательства.

— Что, они тебя угощали в связи с твоим освобождением?

— Черта с два, — засмеялся Виктор. — Я их угощал…

— Где же ты деньги взял?

— А вот, — торжествующе вытащил он из кармана несколько пачек.

— Откуда это? — изумилась Марина.

— С неба упали, — рассмеялся Виктор и расцеловал Марину. Издательство выдало аванс. Заключили договор со мной, будут издавать мой роман.

— Вот это здорово.

— Да это еще не все, — сказал Виктор. — Был я в райкоме, пообещали на будущей неделе восстановить в партии. Заходил и в горсовет, там обещали помочь в отношении квартиры. Переселят наших соседей от нас или дадут нам новую квартиру…

— Пусть лучше нам дадут новую квартиру, — сказал Андрюша. — А то тут ребята скверные, дразнят меня врагом народа…

— Ну, теперь не будут дразнить… Все!.. Отдразнились.

— Как все хорошо! — воскликнула Марина, блаженно улыбаясь. — Я так счастлива, так счастлива!.. Даже голова кружится. Как приятно снова себя почувствовать человеком, равным со всеми… Хоть день да быть настоящим человеком, чем годы тенью… Давайте ужинать!..

Улеглись спать уже около полуночи. Дети и Виктор сразу же заснули, а Марина долго не могла уснуть. Она испытывала незабываемые минуты величайшей радости в своей жизни. Приподнявшись на локте, она вглядывается в Виктора. Призрачный свет луны из окна освещает его спокойное ласковое лицо.

Он лежит на спине, глубоко и ровно дышит. Начавший уже кое-где серебриться сединой всклокоченный каштановый вихор озорно растрепался на его большом лбу, отчего лицо сделалось вдруг каким-то мальчишеским, легкомысленным.

— Муж!.. Милый муж!.. — шепчет Марина, прижимаясь к нему. — Родной мой!..

Она жадно вглядывается в его сосредоточенное, несколько озабоченное чем-то лицо.

— О чем ты думаешь, золотой мой? — нежно погладила она его по щеке. О чем ты заботишься?.. Все будет хорошо.

Лицо Виктора вдруг искажается ужасом. Он вздрагивает всем телом и на мгновение открывает глаза.

— Не пугайся, мой милый, не пугайся. Тебе что-нибудь приснилось?

— Да, — кивает он. — Тюрьма.

Она целует его в губы. Он в полусне, словно боясь снова ее потерять, крепко прижимает ее к своей груди и так, прижавшись к ней, засыпает…

XXIX

Мальчика назвали Гурьяном. Родился он крепким, здоровым ребенком. Все в доме души в нем не чаяли.

Вскоре после родов Лида закончила университет. Но она не спешила устраиваться на работу — слишком мал еще был мальчик. Назначение ее лежало в отделе кадров геологического управления. Оттуда каждый день могли позвонить, вызвать на работу. И, надо откровенно сказать, Лида со страхом ждала этого вызова.

Только сейчас она поняла, что профессия геолога ей не нравится.

Как она могла ошибиться в выборе профессии?

Все это, наверно, получилось потому, что ее увлекла романтика деятельности геологов — постоянные разъезды по стране, интересные путешествия в такие места, куда и нога человека-то не ступала. А на деле оказалось, что она и ездить-то не любит…

А может быть, это лишь хандра? Быть может, неудовлетворенность жизнью?.. Опустошенность?..

Кто на это может что-нибудь сказать?..

…У Мушкетовых в гостиной стояло пианино. Лида часто играла на нем. Музыка ее успокаивала…

В последнее время к Мушкетовым редко кто приходил. Как-то уж так получилось, замкнулись в себе люди, растеряли своих знакомых. Единственными посетителями Мушкетовых были братья Ермаковы — Иван и Леонид.