Перед бурей - [39]
— Какие стихотворения Некрасова ты знаешь?
Я порылся в голове и ответил, что знаю «Крестьянские
дети», «Дедушка Мазай и зайцы» и еще некоторые другие.
— А «Железную дорогу» знаешь? — озадачил меня
«дедушка».
— Нет, не знаю.
— Вот то-то и оно! — укоризненно промолвил он. —
А это одно из самых лучших произведений Некрасова.
И «дедушка» тут же сразу стал его декламировать на-
память. Читал он хорошо, и «Железная дорога» произвела
на меня совершенно потрясающее впечатление. Особенно
поразили меня слова:
Труд этот, Ваня, был страшно громаден,
Не по плечу одному.
В мире есть царь, этот царь беспощаден,
Голод — названье ему.
Правит он в море судами,
В артели сгоняет людей,
Водит он армии, стоит за плечами
Каменотесов, ткачей.
Он-то согнал сюда массы народные.
Многие, в страшной борьбе,
К жизни воззвав эти дебри бесплодные,
Гроб обрели здесь себе.
Прямо дороженька. Насыпи узкие,
Столбики, рельсы, мосты...
А по бокам-то все косточки русские.
Сколько их, Ваничка, знаешь ли ты?
Со слов «дедушки» я записал на бумажке это замеча
тельное стихотворение и в тот же день выучил его на
изусть. Весь вечер я только и думал, что о «Железной до
роге», и даже во сне мне мерещились толпы согбенных
тружеников «с Волхова, с мотушки-Волги, с Оки», которые
грозно машут руками и со всех сторон надвигаются на
меня, но вдруг откуда-то появляется милый «дедушка»,
берет меня за руку, подымает на высоту, и все кругом,
точно по мановению волшебного жезла, начинают весело
улыбаться и напевать какую-то изумительно красивую
песню.
«Железная дорога» сыграла большую роль в моем дет
ском развитии. Она как-то оформила и закрепила многие
из тех мыслей и чувств, которые пробудились во мне со
времени встречи с «политическими». Она дала «идеологи
ческое обоснование» той инстинктизной тяге к народу, ко
торую я и раньше в себе ощущал.
«Какой великий и прекрасный русский народ! — часто
думал теперь я. — Как много он страдал! Как желал бы я
помочь ему! Но как это сделать?..»
Ответа на последний вопрос у меня еще не было. Да и
могло ли быть иначе?..
Всему приходит конец, — пришел конец и нашему рей
су. Прощался я с «политическими» в Томске с глубокой
душевной драмой. Казалось, я расстаюсь с самыми близ
кими мне на свете людьми. Когда маленькую партию вы
вели с баржи, я бросился к «дедушке» и повис у него на
шее. Слезы выступили у меня на глазах. «Дедушка» тоже
был тронут. Присутствовавший при этой сцене томский
102
конвойный офицер презрительно поморщился и с расста
новкой бросил:
— К-ка-к-кая сентиментальность!
«Дедушка» отмахнулся от него, как от назойливой му
хи, и, обратившись ко мне, с большой нежностью произ
нес:
— Ну, Ванюша, прощай! Понравился ты мне. Выйдет
из тебя толк. Вот подрастешь и, так же как мы, пойдешь
по Владимирке.
Он поцеловал меня и быстро отошел в сторону, где
уже строилась вся партия арестантов.
— «Дедушка»! «Дедушка»! — закричал я, бросаясь за
ним. — Скажите, как вас звать, как ваша фамилия? Я на
пишу вам письмо...
— «Что в имени тебе моем?»—полушутливо продекла
мировал «дедушка».
Должно быть, он намекал на свою «нелегальность», но
я тогда этого не понял.
Раздалась команда, и вся партия осужденных, звеня
кандалами, серея арестантскими бушлатами с вшитыми
в них пестрыми тузами, двинулась по пыльной дороге
в город...
Пророчество «дедушки» исполнилось быстрее, чем мож
но было ожидать: ровно десять лет спустя я плыл на той
же барже и по тому же маршруту, но только по другую
сторону решетки...
Обратный путь из Томска в Тюмень прошел для меня
в хмурых тонах. После разлуки с «политическими» на
строение у меня сильно упало. Я испытывал грусть и не
удовлетворенность. Ничто больше меня не занимало. Что
бы немножко развлечься, я выпросил у Феоктистова ком
плект издававшегося тогда журнала «Наблюдатель» и
запоем читал в нем какой-то фантастический роман из
жизни древних обитателей Мексики. Однако это мало мне
помогло.
Вдобавок, осень уже начинала вступать в свои права.
Лили дожди. Днем небо было покрыто свинцовыми туча
ми. Ночью царила такая кромешная тьма, что я не пони
мал, как лоцман может находить фарватер. Иногда дули
103
резкие ветры, — тогда широкая гладь реки вздувалась
пенистыми волнами, и наш «Галкин-Врасский» старался
прятаться где-нибудь в узких протоках или за длинными
плоскими островами, тянувшимися почти на всем протя
жении Оби. На Иртыше пошли густые туманы: с баржи
часто не было видно даже пароходных огней. На Тоболе
из-за того же тумана чуть не произошло столкновение
между нашей баржей и корниловским пароходом «Отец».
На Туре, уже под самой Тюменью, поломалась машина
«Галкина-Врасского». Мы стояли целые сутки, пока при
шла вызванная по телеграфу «Фортуна» и, наконец, с
огромным опозданием доставила нас к месту назначения.
Все это не могло, конечно, способствовать особому подъ
ему духа.
В те же хмурые дни мне открылась тайна моего друга
Горюнова.
Мы только что вышли из Томска. Было тихо, тепло,
пароход почти неслышно скользил по кристально-чистым
водам Томи. Там, впереди, нас ждали мощные просторы
Оби, ветры, бури, туманы, но здесь, на юге, все еще пока
говорило о лете, солнце, цветах и ясном голубом небе.
Горюнов стоял ночную вахту, и я почти до рассвета про
Со страниц этой книги перед читателем встанет обаятельный образ выдающегося советского полководца Михаила Николаевича Тухачевского, безвинно погибшего в результате сталинского произвола. Люди, хорошо знавшие М. Н. Тухачевского, рассказывают о его жизненном пути и военной деятельности. Среди авторов воспоминаний – товарищи заслуженного военачальника по юношеским годам, по службе в царской армии, по гражданской войне, а также те, кто под его руководством работали над укреплением Советских Вооруженных Сил на протяжении последующих лет.Сборник подготовлен с участием Военно-научного общества при Центральном музее Советской Армии.
![Долг и отвага [рассказы о дипкурьерах]](/storage/book-covers/c0/c0ac0af4a510e37a820d44f8a62e3fa077d13b58.jpg)
В книге рассказано о первых советских дипломатических курьерах, в тяжелейших условиях выполнявших свою ответственную миссию. В течение ряда лет после установления Советской власти многие буржуазные государства не признавали официального статуса «красных дипкурьеров», подвергали их преследованиям, бросали в тюрьмы, натравливали на них бандитов. Широко известен подвиг Теодора Нетте. Роль связного с первой советской миссией в США успешно осуществлял Б. С. Шапик. Героически действовали в самых сложных условиях А. А. Богун, А. Х. Баратов, В. А. Урасов и другие.
Вместе с тремя героями этой повести читатели отправятся в далекий, полный опасных приключений путь по странам Арабского Востока, через весь великий континент Африки, через Атлантику и Англию.В основу повести положен подлинный факт из эпохи второй мировой войны, но на страницах этой книги он несколько развернут и беллетризован.Перед читателями пройдут города Малой Азии и Египта, девственные джунгли Африки и шумный Кейптаун на мысе Доброй Надежды, затерянный островок в Южной Атлантике и огромный Лондон.Автор повести.
В настоящее время прилагается много усилий со стороны историков капиталистического мира, чтобы как-нибудь сгладить отрицательное впечатление от позора и глупости западной демократии, принявшей более двух десятилетий тому назад мюнхенское соглашение. Пытаются найти смягчающие вину обстоятельства, стремятся хоть немного реабилитировать ее «героев» и т. д.В своих воспоминаниях академик И. М. Майский рассказывает правду о событиях тех дней, ибо ему, как послу СССР в Англии в те годы, пришлось близко сталкиваться с людьми и событиями предвоенной эпохи.
Вторая книга мемуаров академика И. М. Майского — советского государственного деятеля, занимавшего ряд дипломатических постов в предвоенные и военные годы, в том числе — представителя СССР в Лондонском комитете по невмешательству в испанские дела, посла СССР в Англии, участвовавшего в конференциях союзников в годы войны, а в послевоенные годы ставшего заместителем народного комиссара иностранных дел, посвящена одному из самых драматических периодов в истории СССР и всей Европы — периоду подготовки второй мировой войны.
Иван Михайлович Майский – один из старейших советских дипломатов. Его книга «Испанские тетради» проливает свет на некоторые, доселе слабо освещенные в литературе аспекты борьбы на международной арене в преддверии второй мировой войны, беспощадно клеймит итало-германскую агрессию в Испании в период 1935–1939 гг. и разоблачает многочисленные дипломатические фокусы других империалистических держав, помогавших удушению Испанской республики. Автору особенно удались те главы, в которых он, основываясь на личных наблюдениях и своем богатом жизненном опыте, дает очень рельефные портреты многих западноевропейских политических деятелей того времени, раскрывает сложную механику так называемого лондонского «Комитета по невмешательству в испанские дела».
Для нескольких поколений россиян существовал лишь один Бриннер – Юл, звезда Голливуда, Король Сиама, Дмитрий Карамазов, Тарас Бульба и вожак Великолепной Семерки. Многие дальневосточники знают еще одного Бринера – Жюля, промышленника, застройщика, одного из отцов Владивостока и основателя Дальнегорска. Эта книга впервые знакомит нас с более чем полуторавековой одиссеей четырех поколений Бриннеров – Жюля, Бориса, Юла и Рока, – и с историей империй, которые каждый из них так или иначе пытался выстроить.
«Благодаря своим произведениям и своей карьере Диккенс стал важнейшим символом Лондона XIX века и викторианского общества в целом. Его задумчивая меланхоличность и яркий юмор отражали два мощных течения английского мироощущения, его энергичность и оптимизм воплощали прогресс той эпохи, а призывая к социальным реформам, он озвучивал все тенденции своего времени. Итак, начинайте свое знакомство с Чарльзом Диккенсом». (Питер Акройд) «Диккенс проделал путь от серьезных финансовых затруднений до значительного богатства, от заброшенности в детстве до всеобщего поклонения в зрелом возрасте, от сомнительных знакомств до приватной аудиенции у королевы Виктории.
На основе подлинного материала – воспоминаний бывшего узника нацистских концлагерей, а впоследствии крупного американского бизнесмена, нефтяного магната, филантропа и борца с антисемитизмом, хранителя памяти о Холокосте Зигберта Вильцига, диалогов с его родственниками, друзьями, коллегами и конкурентами, отрывков из его выступлений, а также документов из фондов Музея истории Холокоста писатель Джошуа Грин создал портрет сложного человека, для которого ценность жизни была в том, чтобы осуществлять неосуществимые мечты и побеждать непобедимых врагов.
Вячеслав Манучаров – заслуженный артист Российской Федерации, актер театра и кино, педагог, а также неизменный ведущий YouTube-шоу «Эмпатия Манучи». Книга Вячеслава – это его личная и откровенная история о себе, о программе «Эмпатия Манучи» и, конечно же, о ее героях – звездах отечественного кинотеатра и шоу-бизнеса. Книга, где каждый гость снимает маску публичности, открывая подробности своей истории человека, фигура которого стоит за успехом и признанием. В книге также вы найдете историю создания программы, секреты съемок и материалы, не вошедшие в эфир. На страницах вас ждет магия. Магия эмпатии Манучи. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Большинство книг, статей и документальных фильмов, посвященных панку, рассказывают о его расцвете в 70-х годах – и мало кто рассказывает о его возрождении в 90-х. Иэн Уинвуд впервые подробно описывает изменения в музыкальной культуре того времени, отошедшей от гранжа к тому, что панки первого поколения называют пост-панком, нью-вейвом – вообще чем угодно, только не настоящей панк-музыкой. Под обложкой этой книги собраны свидетельства ключевых участников этого движения 90-х: Green Day, The Offspring, NOF X, Rancid, Bad Religion, Social Distortion и других групп.