Перебежчики. Заочно расстреляны - [9]

В области торговли я считаю преступным при наличии фактического голода в России вывоз из СССР продуктов и трату вырученных денег на заполнение карманов совчиновников и поддержку компартий других стран.

С режимом, создающим невыносимую жизнь громадному стопятидесятимиллионному народу СССР и властвующим силой штыков, несознательности армии и неорганизованности классов рабочих и крестьян, — я обещаю отныне бороться.

Я имею сотни честных друзей-коммунистов, сотрудников ОГПУ, которые так же мыслят, как и я, но, боясь мести за рубежом СССР, не рискуют совершить то, что делаю я.

Я — первый из них, и пусть я послужу примером всем остальным честным моим товарищам, мысль которых еще окончательно не заедена демагогией нынешнего ЦК.

Я зову вас на борьбу за подлинную, реальную, настоящую свободу!»

Если говорить о практических шагах Агабекова по борьбе со сталинским руководством, то после его бегства в 1930 году только в Иране было арестовано более четырехсот человек, из которых четверо было расстреляно. А в июле 1931 года в Иране был принят специальный закон, в результате которого национально-освободительное и коммунистическое движение в стране было разгромлено. За сотрудниками советского консульства было установлено постоянное наблюдение, а советско-иранские отношения оказались сильно подорванными. И это только в одном Иране. А ведь не следует забывать, что Агабеков сдал всю известную ему агентурную сеть не только в Иране, но и на всем Ближнем Востоке и в Центральной Азии.

Что же касается книги, которую написал Агабеков, то она под названием «ОГПУ» вышла в сентябре 1929 года в парижской эмигрантской газете «Последние новости», а в 1931 году отдельным изданием в Париже и Нью-Йорке. В ней Агабеков рассказывал об отдельных операциях на Среднем Востоке и крайне негативно отзывался о руководстве ОГПУ.

Разумеется, после провала многочисленной агентуры и таких публичных выступлений оставлять безнаказанным Агабекова руководство страны и ОГПУ не собиралось. Охота за ним длилась девять лет и закончилась летом 1938 года, хотя в сентябре 1936 года Агабеков отправляет советским властям письмо, заканчивающееся следующими словами:

«Моим единственным желанием сейчас является хоть немного умалить тот вред, который я нанес Советской власти своим предательством. Этим документом я, видимо, отдаю себя вполне сознательно на Ваше усмотрение, и как бы суров ни был Ваш приговор, я ему подчинюсь беспрекословно. Но я просил бы только одного, это умереть на работе. Умереть с сознанием, что я принес хоть какую-нибудь пользу своей власти и своей Родине».

Сами обстоятельства смерти Агабекова до сих пор точно не известны. По версии, распространенной на Западе, агент НКВД Зелинский заманил его на франко-испанскую границу под предлогом выгодной перепродажи вывозимых из Испании произведений искусства. Попавшись на удочку, он во время одного из переходов через границу был сброшен в пропасть. Но по версии П.А. Судоплатова, Агабеков был убит в Париже, куда его пригласили для организации тайной сделки по вывозу драгоценностей, принадлежавших богатой армянской семье. Руководил операцией известный нелегал А.М. Коротков. Тело убитого Агабекова было помещено в чемодан, который выкинули в море. Поэтому труп Агабекова так никогда и не был обнаружен.

Впрочем, нельзя утверждать, что в 20-е годы все перебежчики бежали по политическим мотивам. Так, в 1930 году произошел случай, позднее ставший банальным.

Голландский еврей Роберт Гордон Свитц работал на ГРУ с начала 20-х годов. В 1930 году он был направлен в США на нелегальную работу. Въехать в США он должен был через Панаму, но там в американском консульстве было установлено, что у него фальшивый паспорт. Поставленный перед выбором — отсидеть 10 лет за попытку незаконного въезда в Соединенные Штаты или сотрудничать с военной разведкой США, Свитц выбрал последнее. В Москву было послано донесение о благополучном прибытии в США и начале работы.

«Работа» Свитца в Америке была оценена в Москве как успешная, и в 1932 году он вместе с женой был направлен во Францию, где перешел в подчинение И. Бира, нелегального резидента ГРУ, контролирующего сеть «рабкоров» газеты французской компартии «Юманите».

В результате этой ошибки Центра сеть Бира в июне 1932 года была разгромлена, сам он арестован и в декабре 1932 года осужден на 3 года тюремного заключения. Свитц, выпущенный на свободу благодаря заступничеству американского военного атташе, послал в Москву донесение, что ему удалось выйти сухим из воды и необходимо на некоторое время исчезнуть. Больше его никто не видел.

В провале резидентуры И. Бира был, по официальной версии, выдвинутой французской Сюртэ женераль, обвинен журналист «Юманите» Рикье. В 1937 году руководство ГРУ послало во Францию своего сотрудника Л. Треппера с целью проверки виновности Рикье. С помощью адвоката Ферручи Треппер получил доступ к досье Бира и обнаружил в нем двадцать три письма переписки между Свитцем и военным атташе США. Таким образом был установлен факт предательства Свитца и невиновность Рикье.

Глава 2 1931–1940 годы