Перебежчик - [8]

Это была настоящая борьба, сопряженная с немалым риском. Пули тут свистели по-настоящему. Можно было погибнуть при столкновениях с отрядами НКВД. Этим небольшим отрезком в своей биографии Уно невероятно гордился.

После нападения Германии на СССР органы НКВД провели депортацию антисоветских, криминальных и социально опасных элементов. Из Эстонии было выселено около десяти тысяч человек.

Теперь отряды «лесных братьев» стали пополняться людьми, спасающимися от возможного ареста, депортации и мобилизации в Красную армию, несущую огромные потери. Движение «лесных братьев» за короткий срок приобрело массовый характер. Они стали нападать на советские учреждения, уничтожать их актив, завязывать бои с небольшими подразделениями, отступающими под натиском немцев, и истребительными батальонами НКВД.

Когда в середине июля сорок первого года линия фронта на неделю или чуть больше замерла в центральной части республики, по реке Эмайыге, «лесные братья» стали захватывать власть в эстонских волостях. Они заявили о восстановлении независимости своей страны и начали реанимировать местное самоуправление, существовавшее до советской власти.

Повстанческий отряд, в котором Уно Калдма сделался десятником, насчитывал к этому времени почти сорок человек. Он был неплохо вооружен и вместе с другими «лесными братьями» с переменным успехом вел бои с истребительными батальонами, пограничными подразделениями НКВД и отрядами, выделенными из Таллинского и Нарвского рабочих полков, дислоцированных на севере Эстонии, остававшемся покуда под большевиками.

Когда вся Эстония оказалась под пятой немцев, подразделения «лесных братьев» были распущены за ненадобностью. Вооруженные отряды повстанцев, которые могли бы со временем превратиться в партизан, новой власти были не нужны. Вместо них немцы создали вспомогательную полицию, куда охотно записался Уно Калдма.

Но послужил он в ней не так уж и долго. В декабре сорок первого года он вместе с некоторыми другими бывшими «лесными братьями» стал курсантом разведшколы абвера. Располагалась она километрах в двадцати с небольшим от Таллина, в поместье под названием Мыза Кумна, принадлежащем прибалтийскому немцу барону Мейендорфу. Разведшкола официально именовалась «Лагерем № 1» и якобы готовила полицейские кадры для несения службы на советских территориях, оккупированных фашистами.

Но это была всего лишь вывеска для несведущих. В действительности разведшкола готовила агентов и связных-радистов для шпионской работы в тылу Красной армии и вообще на территории Советского Союза.

Начальником школы был назначен бывший капитан эстонской армии Поган Казе с оперативным псевдонимом Казик. Этот человек скорее всего являлся стародавним агентом абвера. Потому-то немцы и сохранили ему его воинское звание.

Капитан Поган Казе тоже был причастен к движению «лесных братьев». Посему к курсантам из них он относился весьма благосклонно, а с некоторыми и вовсе держался по-дружески.

К этим немногим людям принадлежал Уно Калдма. Именно Поган Казе провел его окончательную вербовку. После подписания всех причитающихся документов она тоже была отмечена рюмкой настоящего французского коньяку.

Капитан Поган Казе был лично знаком с любимцем адмирала Канариса фрегаттен-капитаном Александром Целлариусом и имел в его лице поддержку для себя и школы. Однажды, когда курсант Калдма уже оканчивал свое трехмесячное обучение, Целлариус приехал из своей ставки, расположенной в Риге, с инспекционной проверкой. Для этого он воспользовался русским автомобилем «ЗИС-101», на котором ездили высшие чины советского государства и самые важные генералы Красной армии.

Фрегаттен-капитану Александру Целлариусу, резиденту абвера по Прибалтике и Скандинавии, шефу всех разведывательных и диверсионных школ Прибалтики и Финляндии, было хорошо за сорок. Он был худощав, скромен, в речах конкретен и краток. Носил седоватые усы и старомодное пенсне. Целлариус терпеть не мог, когда его встречали с помпой, и любил обращение «капитан Келлер». Таков был оперативный псевдоним этого человека.

Много чаще, уж раз в две недели точно, в поместье Мыза Кумна приезжал помощник Целлариуса майор Шульц. У него за спиной также было немало лет службы в разведке. Он в отличие от своего шефа любил, когда в школах, будь то Мыза Кумна, Кейла-Юа, Валга, Вано-Нурси или Вихула, его встречали пышно и с явными изъявлениями радостного, если не сказать щенячьего, восторга.

Обычно о приезде майора Шульца начальники школ знали заранее. К его визиту все чистилось, убиралось и вылизывалось, хотя в школах в принципе всегда присутствовал должный порядок. На памяти Уно Калдмы майор Шульц приезжал в Мыза Кумна семь или восемь раз.

Когда Калдма обучался в школе, в ней было всего тридцать два курсанта, разделенных на восемь групп. Две из них были морскими. Восемь человек готовились стать радистами. Те и другие с двух часов пополудни до шести занимались по собственным программам.

Моряки учились управляться с катерами, шлюпками и байдарками, осуществлять несложный ремонт и ориентироваться на воде. Инструктором морского дела у них был некто Чацкий, которого звали Георгием Яковлевичем, что тоже, вероятно, было фикцией. Уж слишком литературно выглядела его фамилия.