Перчатки Ариадны - [13]

– Подожди! Я тебе не сказала еще кое-что. Ты вряд ли согласишься на это, но вдруг все-таки когда-нибудь… Они мне запретили, как ты уже знаешь, приходить в ваш мир живых. В мир, где мне всегда было так хорошо, где я могла иногда видеть Милу – пусть издалека и оставаясь незаметной для нее… Но даже сейчас они все еще могут мне разрешать навещать вас – совсем ненадолго и при одном условии: если кто-то из вашего мира временно заменит меня у нас. Тот, кто очень на меня похож.

Вике совсем не нравится то, что она сейчас слышит от Ады. Руки мгновенно холодеют и начинают дрожать, а ноги перестают ощущаться. Нужно уходить отсюда как можно скорее! Да, уходить не прощаясь, очень невежливо. Но когда тебе грозит опасность оказаться в мире мертвых, уже совсем не до правил этикета. Вика, собрав остатки сил и крупицы смелости, сжимает руки в кулаки и, стиснув зубы, разворачивается и решительно направляется прочь – подальше от этого жуткого места. Таким быстрым шагом, на который только способна. Только не оборачиваться! Ни за что!

До нее эхом доносится уже почти неслышный голос Ады:

– Подумай, тебе там, в нашем мире, ничего не грозит! Потому что ты для них чужая, ты там будешь просто временной гостьей, а их законы тебе совсем не нужно будет исполнять! Зато, пока ты там, я смогу повидаться с Милой, отдохнуть от всех их пыток – ты сама видела, как мне плохо, Викуля!

Вика не выдерживает и оборачивается. Ада уже довольно далеко от нее, но даже отсюда, издалека, видно, что она снова не девочка, а устрашающий скелет, протягивающий руки в сторону Вики, умоляя ее о помощи.

Вика ускоряет шаг и в конце концов пускается бегом. Места вокруг совсем незнакомые, но она точно знает, куда бежать, чтобы выбраться наконец-то из этого леса: Ада выполнила свое обещание, став ее проводником.

Глава 8 Платье цвета индиго из сна

Выбежав из леса, Вика останавливается ненадолго у трассы, чтобы перевести дыхание и отдохнуть после долгого и быстрого бега. Она замечает, что еще только начинает смеркаться, хотя в лесу ей казалось, что уже совсем темно. Ей все еще страшно оглядываться: кажется, ей до сих пор грозит опасность и где-то рядом вот-вот снова раздастся голос мертвой девочки. Ада. Какая она на самом деле?

Вика то благодарна ей, то боится ее, то жалеет – как сейчас в лесу, когда она пыталась ее спасти, рискуя собой. «А какая я сама? – задает себе вопрос Вика, продолжая в задумчивости стоять у трассы. – Кем бы я была, если бы не Ада? Что делала бы без ее перчаток? Продолжала бы быть пустым местом?»

От всех этих вопросов начинает болеть голова. Или от голода – Вика вспоминает, что с самого обеда ничего не ела. Поэтому она решает, что сейчас главное – поскорее вернуться домой и хотя бы поесть. Хорошо бы еще суметь забыть все то, что она сегодня видела и слышала в лесу. Вике вспоминаются последние слова Ады о том, что она хотела бы поменяться с ней местами, – и даже сейчас, когда самое страшное уже позади, эти воспоминания вызывают у нее дрожь в руках и желание бежать как можно дальше. Подойдя к двери их квартиры, она успокаивается, дрожь проходит. Ей кажется, будто она просто вернулась из кинотеатра, где только что посмотрела фильм ужасов. Фильм уже закончился – ей ничто не угрожает, монстры останутся по другую сторону большого экрана.

В коридоре Вику встречают бабушка, мама и папа.

– А мы уже собрались идти тебя искать. Бабушка сказала, что ты пошла за Шустриком. Но твой телефон дома, а на улице почти стемнело, – обеспокоенно говорит мама.

– Извините. Я думала, что быстро вернусь. В следующий раз обязательно возьму с собой телефон. Сегодня так торопилась, что забыла его дома.

– Значит, Шустрик так и не нашелся? – с грустью и одновременно слабой надеждой в голосе спрашивает бабушка, уже заранее зная ответ: ведь Вика пришла домой одна.

– Я все обыскала. Наверное, он очень хорошо спрятался. Или случайно попал в такое место, откуда не может выбраться.

– Он найдется совершенно неожиданно в самом непредсказуемом месте. Вот увидите, – уверенно заявляет папа.

Все расходятся по разным комнатам в не очень радужном настроении.

Дома Вике уже почти не страшно, но все еще грустно из-за Ады и Шустрика. Папа часто говорит, что для того, чтобы избавиться от грусти, надо заняться чем-то интересным и полезным. Вике не приходится долго думать и выбирать, ведь завтра – снова в школу, а она еще не сделала кое-что важное. Ей нужно выбрать модель платья, которое она будет шить на уроках труда аж несколько месяцев подряд. Полистав журналы в Интернете, Вика ничего подходящего не находит. Ни одна модель платья не привлекает ее внимания. Что-то кажется ей слишком простым, обычным; что-то – уж очень выпендрежным: такое разве что Тате подошло бы. Ну вот – даже картинку с платьем сложно выбрать, что уж говорить о том, чтобы сшить его! Вике приходит в голову одна идея. Зайдя в бабушкину комнату, она тут же, с порога, задает ей вопрос:

– Ба, скажи: а шить Ада умела?

– Нет, Викуля. Точнее, может, она и смогла бы что-нибудь сшить, но ей это просто было неинтересно. Да и не нужно. У нас была семейная портниха, которая обшивала всех.