Пепельное небо - [105]

— Дымовые сигналы сейчас были бы кстати.

Брэдвел бросает резкий взгляд на нее.

— Ты права, — соглашается он, как кажется, серьезно. — Из Купола увидят дым, хотя нам нечто подобное и нужно.

— Прочитай открытку еще раз, — просит Прессия Партриджа, — с самого начала. Эль Капитан еще не слышал.

— Она же бесполезна, — произносит Партридж, — в ней ничего нет. На востоке нет ничего, кроме холмов и бесплодных земель. Что мы здесь делаем, кроме того, что рискуем жизнью?

— Прочитай еще раз, — просит Брэдвел.

Партридж вздыхает.

— «Всегда следуй за светом в своей душе. Пусть у нее будут крылья. Ты — моя путеводная звезда, что встает на востоке и указывает путь мудрецам. С девятым днем рождения, Партридж! С любовью, мама». Та-да!

— Всегда следуй за светом, — повторяет Эль Капитан.

— Светом, — шепчет Хельмут.

— Ничем не могу помочь, — заявляет Эль Капитан.

— Не могу, — повторяет Хельмут.

Прессия расстегивает кулон, острая боль тут же пронзает шею. Она разглядывает его, держа на ладони, синий камешек глаза. Затем подносит его к своим глазам и начинает смотреть сквозь него на пустынные синие земли.

— Как работают 3D-очки? Те, в которых люди сидели в кинотеатрах, поедая попкорн из ведерок?

— Они были разные, — отвечает Брэдвел. — В некоторых были две разноцветные линзы, красная и синяя, они были для фильмов, в которых было одновременно два изображения. Другие — поляризационные очки, в которых вертикальное и горизонтальное изображения проходили через линзу.

— Может ли кто-то посылать сообщения при помощи света, который можно увидеть только через определенную линзу? — размышляет вслух Прессия.

— В Куполе был мальчишка, Эрвин Вид, писавший на траве газона сообщения для женского общежития с помощью лазерной указки, — отвечает Партридж, постукивая костяшками по окну. — Кто-то говорил, что он пытается изобрести такой вид лазера, который будет видеть только его подруга.

— Значит, если вы хотите, чтобы вас нашли, и не хотите использовать дымовой сигнал, — подытоживает Прессия, — вы можете использовать свет такого рода, который можно будет увидеть только через определенную линзу.

Брэдвел спрашивает:

— Партридж, что ты знаешь о фотонах, инфракрасных и ультрафиолетовых? Вы изучали физику под Куполом?

— Я был не лучшим студентом, — признается Партридж. — У нас есть детекторы этих видов света. Но Эрвин Вид прав. Есть другие уровни света. Он сможет посылать луч прямо подруге — из своего окна, — а она будет видеть его только через специальную линзу, которая показывает частоты, невидимые нашему глазу. Ну, например, два-шесть-два, три-четыре-девять, три-семь-пять.

Прессия и Брэдвел переглядываются. Нет, таких подробностей они не знают. Прессия видит, как лицо Брэдвела искривляется. Она думает о том, как сильно он любит узнавать что-то новое. Они были обделены образованием, которое Партриджа воспринимает как само собой разумеющееся. Он продолжает как ни в чем не бывало:

— И им бы понадобились линзы, чтобы обнаружить этот свет. Пучки света должны быть направлены прямо на человека, смотрящего в линзу, так? Потому что лазеры не рассеивают свет.

— Это все равно, как собаки слышат свист, который вне нашего диапазона, — произносит Брэдвел.

— Думаю, да, — признает Партридж. — У меня никогда не было собаки.

— Свет может быть спектром, который можно будет увидеть только через один вид фильтра? Так ведь? — спрашивает Прессия.

— Так, — кивает Партридж.

Прессия чувствует, как у нее по коже бегут мурашки. Она снова берет в руки кулон с синим глазом лебедя. Ландшафт проплывает мимо нее, купаясь в синих лучах.

— Что, если это не просто синий глаз лебедя, а наша линза. Наш фильтр.

— Всегда следуй за светом в своей душе, — произносит Брэдвел.

Прессия смотрит на холмы перед собой. Она пробегает глазами, замечая по ходу маленький огонек, затем останавливается и возвращается к нему. Он сверкает на дереве, как маяк, как звезда на вершине елки в Прежние Времена.

— Что такое? — спрашивает Брэдвел.

— Я не знаю, — отвечает Прессия, — я вижу маленький белый огонек.

Прессия фокусируется и видит еще один белый огонек, мерцающий на далеком дереве, на склоне холма.

— Может, это ее огоньки?

Если это сделала ее мать, то это первая реальная вещь, которую Прессия узнала о ней — не истории, не фотографии, не туманное прошлое. Ее мать — мерцающий белый огонек на деревьях.

— Арибэль Кординг Уиллакс, — снова произносит Брэдвел, будто в последний раз, с благоговением и таинственностью.

— Можно, я посмотрю? — спрашивает Партридж.

Прессия протягивает ему кулон. Партридж опускает голову и прищуривается, глядя сквозь камень.

— Я вижу просто голубую дымку.

— Смотри дальше! — говорит Прессия. Она не сошла с ума, она точно видела свет.

И вдруг Партридж тоже замечает его. Прессия чувствует это.

— Стой, — шепчет он. — Это прямо перед нами.

— Если это так, когда мы приблизимся, нам не будет видно, куда он ведет, — говорит Брэдвел. — Мы должны найти точку, откуда будет видно огонек.

— Мы доберемся туда, — говорит Партридж.

— Может, нам и повезет, — усмехается Эль Капитан.

Хельмут расслабляет челюсть, но его руки нервно двигаются за спиной брата. Есть что-то такое в его глазах, что заставляет Прессию задуматься, что он умнее, чем кажется.