Пепел войны - [24]

Тот согласно кивнул и продолжил выполнять мое задание.

Пока было время, я отошел в сторону и связался с базой. Там доложили, что начался бой с немцами, но пока давят не сильно, прощупывают позиции силами разведбатальона, часть которого попала в засаду и была уничтожена при поддержке БТРа и Т-64. Такие новости меня немного успокоили, были некоторые сомнения относительно Васильева, но Вадим пока все делал правильно и особых нареканий не вызывал.

Через полчаса, пока я подкреплялся свежим молоком и куском хлеба, предложенными женой председателя колхоза, подошел Санька и доложил, что все идет как надо и минут через двадцать можно будет перевозить первую партию раненых. Тем более из госпиталя приехал врач и с ним несколько медсестер.

— И среди них есть даже парочка весьма симпатичных.

Я чуть не взорвался.

— Блин, Саня, у тебя жена первая красавица, а ты все по сторонам головой вертишь. Оно тебе не надоело? Может, остепенишься, вон, и сыну год исполнился?

— Так, командир, я аппетит нагуливаю, а есть-то все равно дома буду.

Стоявший рядом милиционер средних лет захрюкал вместе с нами от вроде бы незамысловатой шутки.

— Ладно, шутки в сторону. Ты тут остаешься старшим, отвечаешь за режим секретности. Смотри, чтоб ни одна морда не смотрела в сторону поля, когда там начнут выезжать грузовики с ранеными. А я в бункер, проконтролирую процесс изнутри.

Санька кивнул, и мечтательное выражение сразу исчезло, и лицо его стало серьезным.

— Сделаю, командир.

Я подозвал Невлюдова, дал последние распоряжения и быстрым шагом пошел через поле к точке выхода. На связь вышли снайперы, которые до сих пор контролировали обстановку, и доложили, что к деревне приближаются несколько машин, забитых красноармейцами. Пришлось остановиться и идти навстречу вновь прибывшим.

Когда подошел ближе, машины въехали в деревню, остановились возле здания сельсовета, и из них стали выпрыгивать около тридцати красноармейцев во главе с майором, который, по идее, должен быть начальником особого отдела корпуса.

— Начальник особого отдела 64-го стрелкового корпуса майор Первухин, — представился он сразу, как только разглядел мои знаки различия.

— Майор Кречетов, главное управление государственной безопасности.

Он немного замялся, но пересилив себя, снова заговорил, но в голосе проскочили виноватые нотки:

— Товарищ майор. Мы проинформированы про вас, но не могли бы вы показать документы? Сами понимаете, порядок есть порядок.

— Конечно. Вот.

Я протянул ему свои документы, среди которых была бумага за подписью Берии об обязательном содействии майору Кречетову всеми сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности. Особист внимательно прочитал все, особенно задержал взгляд на «бегунке» от Берии, все вернул, отдал честь и спросил, в чем будет состоять его помощь, при условии, что рядом фронт, который вот-вот будет прорван.

Мы отошли в сторону.

— Вот что, майор. Сейчас на вашу голову свалится куча раненых и еще большее количество немецкой трофейной техники. В основном грузовики и тягачи. Откуда они и как сюда попали, является государственной тайной. С этого момента вы должны понять, что живым к противнику в плен вы не должны попасть.

— Да я…

— Не перебивайте. Это еще не все. Скоро здесь появится группа главного управления государственной безопасности, скорее всего, командовать будет комиссар второго ранга Судоплатов. На вас сейчас — обеспечить полный контроль над окрестностями, чтоб ни одна мышь не проскочила. Понятно? За режим секретности будет отвечать старший лейтенант Артемьев. Он в курсе операции и в случае чего сможет пояснить и уберечь от ненужного любопытства.

Майор озадаченно смотрел на меня, видимо, решая, издеваюсь я или сошел с ума, но специфика службы в органах госбезопасности такова, что идиоты и сумасшедшие здесь не задерживаются, поэтому молча кивнул и приступил к выполнению задачи.

Я наконец-то смог пройти к порталу и, убедившись что никто не наблюдает — Санька неплохо всех застращал, — перешел в бункер.

Через пять минут параметры портала были настроены на координаты точки выхода под Фастовом, и, включив систему, накинув на себя бронежилет и прихватив автомат и одноразовый гранатомет, я выскочил на ту сторону.

Как такового боя пока не было. Судя по звукам, на подступах к лагерю раздавалась стрельба, гулко постукивали КПВТ БТРов и короткими очередями трещали трофейные MG-34, которых было в избытке у обороняющихся.

Недалеко от точки выхода дежурила пара бойцов из нашего отряда, они сразу опознали меня и пропустили в сторону лагеря. Я связался с Васильевым, который руководил обороной. Но поговорить со мной он не мог, так как именно в этот момент перестреливался с немецкой противотанковой батареей, которая успела развернуться и встретила контратаку русских плотным огнем. Опять тактические характеристики советского танка конца двадцатого века сыграли весомую роль, и после нескольких выстрелов из пушки танка, который постоянно маневрировал и крутился самым невозможным образом для столь тяжелой махины, немецкая батарея затихла. Поэтому рывки танка и БТРа, которых сопровождала жидкая цепочка пехоты, остались безнаказанными, немцы откатились, оставив на поле боя четыре уничтоженные и раздавленные пушки и около тридцати убитых человек. Таким образом, используя техническое превосходство в бронетанковой технике и радиосвязи, удавалось сбивать передовые отряды противника, но ближе к вечеру ожидалось прибытие основных частей двух пехотных дивизий и методичное сжимание кольца и уничтожение артиллерией, которой немецкие части были оснащены с избытком. После очередного боя, когда Т-64 вернулся в лагерь для пополнения боекомплекта, я мог нормально пообщаться с Васильевым.