Пепел в песочнице - [15]
- А почему не сложилось?
- Порядки у нас разные. У них в общине порядки жестокие были. И красавец мой этими порядками с детства изувечен был. Любить не умел. Говорил о Боге, о матушке-России, а потом обязательно о том, что вся Земля в ереси, кругом еретики, и только кровью ересь эту смыть можно. Все о войне с Россией мечтал. Их так всех там учили – не столько любить друг друга, сколько ненавидеть всех, кто не такие как они. На том и жили. На ненависти. Испугалась я их. Вышла замуж за другого – за нашего. Вот похоронила его позавчера. Моего Джона.
- Соболезную.
- Верю. Тебе трудно не верить, мальчик. Разве человек, у которого нет сочувствия, стал бы хоронить незнакомых ему людей только из благодарности за кров?
- Я не из благодарности.
Старуха махнула рукой:
- Это все равно. Ты куда направляешься?
- Хочу попасть домой.
- Я тоже, мальчик. Я тоже.
Маргарет, так звали старуху, пригласила Максима в гости. К дому она ковыляла с трудом, опираясь на свое огромное ружье. Дома, она поставила орудие, ружьем этот агрегат назвать было невозможно, в угол и с помощью Максима добредя до кресла, тяжело опустилась в него. Кресло тихо скрипнуло под тяжестью ее тела. Маргарет была очень-очень стара.
- Мальчик, если хочешь выпить, то за моей спиной в баре стоит неплохой виски. Еще мой Джон покупал. Мой Джон любил хороший виски. Он становился после него такой шалопай. – старуха улыбнулась чему-то своему. – Нет, алкоголиком он не был. Он был молодец, мой Джон. Он был настоящим мужчиной. Хочешь есть?
Максим особо есть не хотел, но отказаться почему-то не посмел – кивнул.
Уминая кусок вчерашнего пирога с печенкой, и отхлебывая виски из большого толстодонного стакана, Максим почувствовал, что к нему начинает возвращаться, утраченное было на время, чувство уюта.
«Странно, что не предлагает попарится в баньке» подумал Максим «По сюжету самое время. Или это я должен просить в баньку истопить? Как это там было?»
- Чему улыбаешься, мальчик? Кстати, можешь и мне плеснуть немного.
- Да, ничего особенного. – Максим резким движением отвинтил пробку и налил в стакан Маргарет. - В русском фольклоре есть такой постоянный сюжет: главный герой, Иван-дурак или Иван-царевич, попадает в izbushku к Babe-Yage с костяной ногой. Она его хочет съесть, но он уговаривает ее его напоить, накормить и даже истопить ему баню. А в конце концов она дарит ему какой-нибудь волшебный предмет.
- Похоже на Элиссон Гросс. Только у нее нет костяной ноги и она ничего не дарит. Просто ест. – старуха улыбнулась. – Не бойся, мальчик. Я тебя не съем. А почему у нее костяная нога?
- Считается, что Баба Яга – пережиток культа мертвых – страж между миром живых и потусторонним миром. Она сама как бы наполовину жива, а наполовину мертва. Вот одна нога у нее и костяная.
- Какая замечательная женщина. Да. – Маргарет снова улыбнулась. Теперь ее лицо было видно намного лучше. Белая кожа, светло-голубые водянистые глаза, челюсть, ушедшая чуть назад от долгого использования правильного английского языка. - Очень похоже. Очень похоже на меня.
- Вы работали учителем? Английский язык и английская литература? Да?
- Острый глаз! Молодец! – Маргарет сделала жест рукой обозначающий нечто победно-молодцеватое. – Не здесь, конечно. Я работала в университете. Очень хорошем университете. Теперь его, скорее всего, нет. Ну, а ты? – она посмотрела на Максима неожиданно живыми глазами. – Тот самый русский шпион, которым пугают нас по радио и телевизору уже несколько дней?
- Почти, мэм. Кроме того, что я не шпион, не бандит и все такое. Я просто хочу домой.
- А поскольку очень старательный мальчик, то и домой ты идешь очень старательно. – Маргарет повертела стакан в руках, отпила немного. – Никому не удалось тебя остановить или задержать. Из живых, я имею в виду.
- Пока никому, мэм.
- И это их здорово злит. Берегись, Макс. – Маргарет неожиданно прекратила называть его «мальчик» и резко перешла на имя. – Берегись, Макс. Ты им нужен, и они будут искать тебя везде. По всему свету.
- Пусть ищут, Маргарет. Я просто иду домой.
- Молодец. Ты – настоящий мужчина. Как мой Джон. – она тряхнула стаканом. – Макс, останься на эту ночь со мной.
Максим поперхнулся, и отличный девятнадцатилетний виски пошел носом. Пока он, прикрывшись рукавом, кашлял, чихал, тряс головой и вытирал слезы, Маргарет смеялась.
- Что? Испугался? – Маргарет, кокетливо стреляя, помолодевшими от алкоголя и смеха глазами, отпила из стакана еще глоток, - Вот, почему ты все время думаешь обо мне плохо? То я тебя съем, то изнасилую…. Нельзя жить с таким мировоззрением! – Она еще раз хихикнула, - Я, вот, о тебе с самого начала думала только хорошее. Ну, подумаешь, русский шпион! Шпион – тоже человек. Я имела в виду: не останешься ли ты переночевать в моем доме. Составишь мне компанию? Мне тут чертовски одиноко. Все уехали в город после того, как…
- С удовольствием, Маргарет. Простите меня. Я – кретин. – Максим наклонил голову и щелкнул, как мог, каблуками. Кроссовками щелкать получалось не очень, но Маргарет оценила жест.
- Садись, Макс. Ты – настоящий джентльмен. Скажи-ка, а у вас любят поэзию? Можешь рассказать мне стихи?
Каждый русский с самого рождения знает о войне. Он о ней всегда помнит, что и отличает его от его европейского собрата.Война всегда рядом, и именно поэтому наши дети, попадая первого сентября в первый класс, идут не куда-то на математику или физкультуру, а на Урок Мира. Точно так же, как десятилетия назад на этот урок шли мы.Известный публицист и блогер, колумнист издания «Однако» Роман Носиков убежден: России предстоит воевать. Война будет тяжелой, но мы победим.В своей первой книге он подробно рассказывает, с кем и как нам придется воевать и на какие жертвы пойти.
Добро пожаловать в новое измерение постапокалипсиса. Это Выжженная Галактика – Млечный путь, который много лет назад был разрушен серией чудовищных войн. Это космос, в котором люди выживают в остатках погасших систем, искусственный интеллект вызывает страх, а представители иного разума, изгнанные в дальние пределы космоса, стали героями пугающих легенд. Это вселенная Глубины – загадочного, безумного измерения, которое позволяет путешествовать на огромные расстояния, но бодрствующего человека сводит с ума, а то и вовсе может превратить в чудовище.
Один шанс из пяти – столько дается пилоту атмосферного истребителя СУ-74АП на выживание в течение полугода в войне с инопланетянами. Но он стал пилотом, хотя, как происходит это в России, и на добровольно-обязательной основе. И началась война на выживание…
Главные герои Сайга и Грач. Им выпадает удача взять выгодный заказ на доставку синего цилиндра. По пути к точки сдачи заказа они заходят в лес. Существо, неизведанного типа нападает на героев, в пожеланиях поесть. Повреждает мозг одному доставщику, заставляя мучиться, страдать. Напарник, помня наставление, бросается спасать. С трудом отбивает пострадавшего от монстра.
Земля изменилась. Вторжение пришельцев принесло социальные потрясения, передовые технологии и целую прорву роботов-миротворцев. Виртуальная реальность под названием «Игра» стала важной частью Вселенной. Только в ней были разрешены межгалактические войны. Только в ней можно было захватить Землю и навязать ей свои условия. Те, кто не согласны с правилами, будут стерты. Игра важнее отдельных существ и даже целых цивилизаций. Но Алана, студента колледжа, это мало заботило. Как и у большинства, у него было только одно желание: войти в Игру.
Что делать, если вся жизнь - Игра, а ты в ней - неигровой персонаж? Жизнь Кирилла пошла кувырком после жуткой бойни в торговом центре. Все его представления о реальности оказались не более чем иллюзией, а он был втянут в историю, которая грозит изменить весь мир. Выход из Игры не предусмотрен, ведь теперь он - Рыцарь Смерти!
В результате финальной стычки с Айсбергом герой был фактически уничтожен, однако, способности все еще позволяют цепляться за жизнь. Сотворив невозможное, он выводит свои способности за грань объяснимого, но лишь до момента, пока ему не открывается новая, до этого неведомая истина, способная перевернуть и переосмыслить всё, что было с ним на протяжении всей этой долгой истории. Приготовьтесь к шоку и читайте четвертую и заключительную часть литературного сериала «Субъект».