Пепел стихий - [4]

— Почему, ну почему он настаивает на этом походе? — продолжала Алиенора. — Какое дело обыкновенному англичанину до того, кто управляет Святым Городом?

— Я убеждена… — начала было Элевайз.

Алиенора пристально смотрела на нее.

— Элевайз, не пытайся сказать, что у тебя нет ни капли сомнения, — прервала она. — Конечно, весьма похвально придерживаться мнения, что городом Нашего Господа должны править исключительно христиане. Но я не могу поверить, что ты действительно считаешь, будто стремление вернуть Иерусалим стоит всех этих усилий. А расходы, аббатиса?! Не говоря уже о страданиях, потерях, лишениях… О смертях!

Лицо королевы побледнело и осунулось, словно она воочию представила, что именно может случиться с ее любимым сыном.

Элевайз придвинулась к ней.

— Ваш сын — великий человек, моя леди, — мягко произнесла она. — Необыкновенно храбрый и искусный воин, даже если… — она умолкла.

— Даже если это все, что он есть? — спросила Алиенора.

— Но какой человек! — в отчаянии от своей оплошности Элевайз вложила в эти слова всю искренность, на которую была способна.

— Видишь ли, Элевайз, — продолжила Алиенора, словно не заметив растерянности аббатисы, — Ричард — мужчина до мозга костей. Он, как ты сама сказала, воин. Его место в армии. Его место — во главе армии, чтобы вести ее к победе!

— Аминь, — отозвалась Элевайз.

— Конечно, и я участвовала в крестовых походах, — проговорила Алиенора, смягчаясь. — Когда была замужем за этой вздорной старой бабой, Людовиком Французским.

— Ну и ну… — пробормотала себе под нос Элевайз.

Следовало ли ей слушать это? Не измена ли это — внимать, как один монарх хулит другого, даже если тот другой уже умер?

— Давно это было, в тысяча сто сорок седьмом году, — заговорила Алиенора, и задумчивая улыбка осветила ее лицо. — Прекрасное было время. Людовик не хотел, чтобы я ехала, но что он хотел и чего не хотел — это никогда не имело значения. — Она звонко рассмеялась. — А знаешь, Элевайз, ведь один молодой и богатый сарацинский эмир хотел на мне жениться! Возможно, я приняла бы его предложение, если бы Людовик не тащился следом. — Королева вздохнула. — О чем я говорила? Ах, да! Лихорадка крестового похода. Понимаешь ли, моя дорогая, — она вытянула руку и довольно ощутимо похлопала Элевайз по плечу, словно стремясь удостовериться, что та внимательно слушает, — я вижу это так: есть гораздо более значимые вещи, которыми Ричарду следует заняться. Освобождение Святой Земли бледнеет по сравнению с важнейшими вопросами сохранения короны.

— Но теперь, благодаря усилиям Вашего величества у короля Ричарда есть жена, — заметила Элевайз.

— Да, это так, — согласилась Алиенора. — Ах, что это была за поездка! — Но затем, словно поток ее мыслей сменил направление, она заговорила совсем о другом: — Естественно, Ричард не мог жениться на Алисе Французской, как бы сильно король Филипп ни настаивал на том, чтобы выдать за него свою сестру. Пусть они были обручены, Ричард все равно не взял бы Алису в жены. Это и стало причиной ссор между Ричардом и Филиппом, когда они отправились в Святую Землю.

— Да, конечно, — быстро проговорила Элевайз.

Королеве не было необходимости бередить старые раны, объясняя, почему Ричард не мог жениться на Алисе; Элевайз все знала. Но Алиенора тем не менее продолжала:

— Она была порченым товаром, эта Алиса. Другой мой муж, покойный король Генрих, соблазнил ее, и она забеременела, хотя тому маленькому бастарду, который появился на свет, хватило благоразумия покинуть сей мир.

Яростное негодование и оскорбленная гордость отчетливо отразились на лице пожилой женщины.

«О, моя леди, — подумала Элевайз, — не огорчайте себя воспоминаниями о том, что уже далеко в прошлом!»

— Неподходящая невеста для моего сына, — произнесла Алиенора, с видимым усилием овладев собой. — Пусть даже церковь, как мне сказали, разрешила союз между Алисой и Ричардом, но чтобы мужчина женился на отвергнутой любовнице родного отца — по мне, это отдает инцестом.

— Я понимаю, — ответила Элевайз. Тактично пытаясь сменить тему, она спросила: — А что Беренгария Наваррская, моя леди? Она действительно так прекрасна, как о ней говорят?

— Прекрасна? — королева задумалась. — Нет. Она довольно бледна и невзрачна. Когда я приехала ко двору ее отца в Памплону и впервые взглянула на Беренгарию, признаюсь, я была немного разочарована. Но много ли значит внешность? Кроме того, выбор был невелик — Ричард связан кровным родством с большинством юных девушек из королевских семей Европы, и Беренгария — одна из немногих, кто годится ему в жены. В любом случае, он отзывался о ней с симпатией — Ричард видел ее на рыцарских турнирах у короля Санчо, в которых участвовал несколько лет назад, — и посвятил Беренгарии немало прелестных стихов. Даже если она не красавица, она добродетельна и образованна.

Наступила короткая пауза, словно они обе подумали об одном и том же: добродетель и образованность едва ли способны сделать женщину привлекательной для Ричарда Львиное Сердце. На мгновение их взгляды встретились. Алиенора тихо сказала что-то, слишком тихо, и Элевайз не была уверена, что точно расслышала слова королевы. Но ей показалось, что это было: «Не люблю женщин, которые ничего собой не представляют».