Пепел сгорающих душ - [29]

– Время вышло, – один из демонов склонился над ним.

Хеан недоуменно нахмурился.

– Время водных процедур – вышло, – с нотой раздражения уточнил демон. – Полагаю, ходить ты уже в состоянии. Вот, возьми, – он швырнул на пол сложенную стопкой черную ткань. Сверху красовалась вышитая алыми нитками руна «хель», вписанная в пентаграмму, – символ Киренха.

– Зачем мне это?

Демон фыркнул, выпустив из ноздрей тонкие струйки пара.

– Желаешь разгуливать голым? Твоя собственная одежда годится уже только на половые тряпки.

Ловец провел пальцами по ткани. Нет, ничего подозрительного. Разве только сам символ… Навряд ли здесь он красуется на каждом отрезе.

– Вы так гостеприимны, у меня прямо нет слов, – саркастически протянул Хеан, принимая «дар». И только разворачивая одежду, с запозданием понял, что держит ее двумя руками. Раздробленные кости соединились, оставив лишь ноющую боль в мышцах.

– Магия исцеления? – едва слышно пробормотал Ловец, настороженно ощупывая правую руку. – Но Киренху она неподвластна…

– Я же говорила… – мысли птицы были весьма далеки от довольства. – Эта проклятая вода… Прошли века! Мы не знаем, что творилось все это время в Бездне.

Хеан тряхнул головой. Тяжелые капли сорвались с длинных волос и замерли на полу влажными пятнами.

– Выясним, – по бледным губам Ловца скользнула неприятная улыбка.

Демоны с неприкрытым нетерпением дождались, пока пленник оденется, после чего приказали следовать за собой. Шальру Хеан вернул на привычное место на плече, где она с трудом и устроилась, неуверенно цепляясь за скользкую ткань.

Идти пришлось недолго – едва сделав пару поворотов по привычным уже для Ловца темным коридорам, один из демонов выплел в воздухе сложный символ из сплетенных рун, и протолкнул Хеана прямо сквозь стену, ставшую вязкой, как кисель. От неожиданности Ловец споткнулся и весьма неудачно рухнул на колени, едва не растянувшись на зеркально-алом полу навзничь.

– Как приятно, наконец, видеть с твоей стороны подобающее поведение, – гулкий голос демона отразился от стен, породив искаженное эхо.

Хеан скрипнул зубами и поспешил принять вертикальное положение.

Реххас восседал во главе длинного стола, с демонстративной небрежностью откинувшись на высокую спинку кресла. Гнутые когти лениво выбивали из кованого подлокотника неровную дробь.

А по правую руку от демона сидела Викаима, напряженно выпрямив спину и бездумно уставившись в пустую тарелку перед собой. Хеан с явным облегчением выдохнул. Жива! Жива – и значит, у него еще есть шанс выиграть.

Более пристальный взгляд показал, что глубокая царапина на виске послушницы исчезла без следа. Значит, ее тоже лечили. Но откуда тогда свежий синяк на скуле? Хеан чуть заметно нахмурился – неужели это из-за наряда? Как глупо вздорить по такому ничтожному поводу. Слишком открытое и излишне облегающее платье откровенно противоречило уставу Храма, но все равно укрывало больше, чем жалкие лохмотья, в которые превратилась ее мантия после падения в Бездну. К тому же на платье, в отличие от его собственных одежд, не было рун Киренха, единственного, что оправдывало бы сопротивление послушницы.

Хеан неосознанно перевел взгляд на рукав собственной рубашки. Девушке черный цвет шел, выгодно подчеркивая ее смуглую кожу. Ему – нет. На темном фоне меловобелые пальцы казались принадлежащими покойнику. Развалившийся в кресле демон и то сейчас выглядел более живым, чем Ловец.

Хеан раздраженно потер запястье и повернулся к Реххасу, старательно сохраняя бесстрастную маску на лице. Что на этот раз от него хочет бывший помощник Киренха?

Демон широко осклабился, демонстрируя острые кончики клыков, и приглашающим жестом указал на стул напротив послушницы.

– Присаживайся, гость. Тебе выпала честь разделить со мной трапезу.

Девушка вздрогнула от хриплого голоса, на миг вскинула глаза – и тут же опустила. Хеан так и не успел понять, как она отнеслась к его появлению.

Ловец устроился на указанном ему месте, тронул рукой расставленные приборы. Странный отблеск… Неужели опять мехрилес? Даже императору не пришло бы в голову ковать посуду из такого драгоценного металла.

– Нравится? – вкрадчиво полюбопытствовал Реххас.

Хеан покрутил в пальцах непривычно легкую вилку, скользнул взглядом по сложной гравировке, обвивающей инкрустированную в ручку россыпь мелких рубинов.

– Не очень. Не люблю облизывать обломки чужих доспехов.

– Что делать. Обломков твоих доспехов нам отыскать не удалось, – в голосе Реххаса легкой нотой скользнуло и пропало раздражение. – Что ж, раз все приглашенные на месте, не пора ли нам начать? – он щелкнул пальцами.

Тени на стенах ожили, придвигаясь ближе к столу. Перед Ловцом появилась тарелка, доверху заполненная кусками дымящегося мяса. Кто-то, не спрашивая, поспешил наполнить ему кубок.

– Приятного аппетита, гость… – прозвучало над ухом. Хеан обернулся, но увидел лишь легкое колебание воздуха.

– Мои слуги достаточно хорошо выдрессированы, чтобы не мешать, – с усмешкой пояснил Реххас.

Ловец неопределенно пожал плечами и нацепил на вилку небольшой кусочек. Мясо выглядело непривычно, но выбора ему никто не предлагал. Шальра с легким недовольством пошевелилась на плече.