Пепел над океаном - [98]

Я вся дрожу от переизбытка чувств. Ник замечает меня и, прежде чем я упаду в его объятия, хватает за талию и, развернув к себе, сажает на капот и сразу же целует.

Все еще задыхаясь от бега, я запускаю одну руку ему в волосы, второй сжимаю его плечо. Поцелуй грубый, страстный. Губы Ника не могут насытиться моими, он почти не дает мне дышать. Да я и сама не хочу отрываться от него.

– Я так по тебе скучала, – скулю между поцелуями я.

Вместо ответа он впивается в меня еще жестче. Нежная кожа губ болит от такого натиска. Руки Ника тем временем пробираются под огромную футболку и начинают поглаживать мою талию.

Останавливаемся мы только тогда, когда начинаем не на шутку задыхаться. Я прижимаю Ника к себе. Он утыкается носом мне в шею, обжигая ее своим дыханием. Перебирая пальцами волосы Ника, я пытаюсь сдержать слезы, которые скопились в уголках моих глаз. Но не выдерживаю и всхлипываю. Он тут же выпрямляется и смотрит на меня.

– Почему ты плачешь?

– Кажется, я просто счастлива, – хмыкаю я, опустив голову.

Ладони Ника оказываются на моих щеках. Большими пальцами он приподнимает мой подбородок, тем самым заставляя посмотреть на него.

– Я приехал, чтобы забрать тебя. Не люблю всю эту романтику, но мне было плохо без тебя все три месяца.

– Мне тоже, – признаюсь я.

– Ты… ты вернешься ко мне? – заикаясь произносит он.

Прежде чем Ник успевает опустить голову, я замечаю румянец на его лице. Хохотнув, нежно касаюсь его скул. Осторожно проведя ногтем по его губам, наклоняюсь и целую Ника и, прежде чем впиться в него с полной силой, шепчу:

– Я вернусь к тебе.

Мы снова сливаемся в поцелуе. За все это время Ник стал мне очень дорог. Он наполнил мою жизнь разными чувствами и эмоциями. Я успела испытать и счастье, и боль. Пожалуй, ради него я готова на такое. С ним мне интереснее, чем с любым другим парнем.

– Поедем домой? – спрашивает Ник.

– Давай утром? Я ужасно вымоталась и поскорее хочу оказаться в кровати, – отвечаю я.

– Кто живет в этой квартире?

– Мой… друг, – с запинкой говорю я.

– Друг? Ладно, посмотрим, что это за друг такой.

Поводов для ревности у Ника нет, поэтому, несмотря на небольшое волнение, я беру его за руку и веду к подъезду.

Когда мы оказываемся у нужной двери, я бросаю на Ника взгляд и только потом открываю ее. Трэвис стоит в гостиной и потягивает какой-то напиток. Я сразу ощущаю напряжение в воздухе и понимаю, что парни невзлюбили друг друга, даже не успев поздороваться.

– Это тот самый парень, который позволил тебе гулять босой по городу ночью? – произносит Трэвис, и мой рот открывается от неожиданности. Зачем он это говорит?

– А это тот самый парень, который хотел залезть тебе в трусы? – не отводя взгляда от Трэвиса, парирует Ник.

– Уже залез, можешь насчет этого не переживать, – отвечает человек, который мечтал стать моим другом. Ну разве я смогу простить такое?

Я думаю, что Ник сейчас взбесится и скажет, что ошибся, приехав сюда, и что он не хочет больше быть здесь. Но он обнимает меня за талию и отвечает Трэвису:

– Надеюсь, тебе понравилось, потому что, поверь, это был твой последний лучший секс в жизни.

Теперь мой рот открывается от возмущения. Это что, словесная драка? Сжав ветровку Ника сзади, я заставляю его посмотреть на себя, но тут же жалею об этом. Глаза Ника злобно блестят, и я тут же опускаю руку. Он снова обращает все свое внимание на Трэвиса, бесстрастно смотрящего на нас. Но напряженные вены на шее выдают его злость.

– Мы уезжаем сейчас же. Собери свои вещи, – вдруг выпаливает Ник.

– Моя одежда… – начинаю я, но меня перебивают.

– Можешь взять мою, отдашь при следующей встрече, – говорит Трэвис.

Судя по тому, как кривится лицо Ника, он только сейчас понял, во что я одета.

– Хорошо, – отвечаю я.

Когда Ник идет заводить машину, я даю Трэвису номер и прошу позвонить мне и объяснить, что случилось. Я зла на него, но и благодарна тоже. Кто знает, что бы я делала без него.

После этого я выхожу из квартиры и спускаюсь по лестнице. Если бы Трэвис не был так груб, мы бы остались у него на ночь.

Ник

Пришлось приложить много сил, чтобы не наброситься на этого говнюка. Все же стоило оторвать ему язык и засунуть в его задницу. То, что он сказал об Амелии, не выходит у меня из головы. Если она промолчала, значит ли это, что они действительно переспали? Я зол на нее, но мы только что помирились, поэтому не могу кричать. Но удержаться от одного вопроса тоже не могу.

– Когда это было? – выезжая с парковки, спрашиваю я. Уверен, она понимает, что я имею в виду.

– До того, как я согласилась стать твоим другом. Это было на День благодарения.

Почему-то ее ответ меня не утешает. Я по-прежнему ощущаю прилив злости.

– Сними его вещи немедленно, – процеживаю сквозь зубы.

– Но под ними ничего нет, – возмущается она.

Я хочу ударить кулаком по рулю. Серьезно? Она ходила перед парнем в одежде, под которой нет белья?

Затормозив на обочине, я скидываю ветровку, кладу ее на заднее сиденье и, взяв Амелию за талию, пересаживаю к себе на колени. Улица пуста, только фары моего автомобиля рассеивают темноту, поэтому я с легкостью раздеваю Амелию. Открыв ее рюкзак, хмурюсь.