Пепел на ветру - [10]
Пока Федосья прибиралась, а Василий уносил лохань, Январев на вопросы прислуги не отвечал, стоял столбом. Федосья глянула подозрительно, сказала: «Белье сразу переменить надо. Заразы бы какой не занес…» Люша лежала, вытянувшись, отвернувшись к стене. Если б не россыпь завитков на подушке, можно было б подумать, что на кровати никого нет.
«А завитки похожи на медицинских пьявок из аптечной банки», – мстительно подумал Январев.
После сидел на стуле, думал, как заговорить. Как заговорить? С грачевской-то босячкой, разлегшейся на его кровати… Отдавало какой-то дешевой литературщиной. Вдруг сообразил, что девочка, должно быть, голодна. А у него, как назло, ничего нет. Можно сварить кофе на спиртовке, но даже хлеба – ни куска. Вести ее в общую столовую – немыслимо. Опять звать Федосью? Самому идти в кухню и просить…
– Люша, ты хочешь есть?
Кудри заелозили по подушке. Поди разбери: это согласие или отрицание?
– Так да или нет?
Люша села на кровати, словно приняв какое-то решение.
– Покушать хорошо было бы. Я все сладкое страсть как люблю. И еще пирожки с требухой, под Башней – за две копейки.
– Сладкое покушать? – растерялся Январев. Сам он сладостей с детства почти не ел, всему предпочитая хороший кусок мяса с хлебом. – Что ж? А вот хочешь, Люша, прямо сейчас пойдем к Адаму в больницу – он и мою ногу, и твой нарыв посмотрит. А заодно заглянем в кофейню Филиппова – я тебе пирожное куплю. Договорились?
– Договорились, – сказала Люша и спросила жадно: – А пирожное – корзинка с кремом, да? И с цукатиком сверху, ладно? Я такое прошлым летом ела, скусно, прямо мочи нет! А можно я куклу с собой возьму?
– Это еще зачем?! – удивился Январев.
– А пусть она погуляет? – Девочка склонила голову набок, похлопала мокрыми ресницами, и Январеву на мгновение показалось, что с ним кокетничают. Он списал нелепое видение на свою неопытность в этом вопросе. – Ей же тоже поглядеть любопытно. Небось как сестричка твоя померла, так с ней и не гулял никто? Вот сидит она тут, сидит целыми днями, скучает…
«Ребенок еще, – почти умилился Январев. – Видно же, что она у целлулоидной куклы поддержки ищет».
– Ладно, – решил он. – Погулять – возьми. Но насовсем я тебе ее не отдам – так и знай…
– Так я и не прошу – насовсем, – улыбнулась Люша. – Понимаю ж – тебе, дядя, от сестры память, да и я рылом не вышла, чтоб в таких кукол играться…
– Одевайся тогда, я не гляжу, – велел Январев, которому последняя реплика девочки категорически не понравилась.
Прошли к Тверской по Леонтьевскому переулку. Огромное зеркальное окно, разбитое во время беспорядков 25 сентября, было уже давно восстановлено. С прилавков левой стороны покупали фунтиками черный и ситный хлеб, который у Филиппова удавался так, что его поставляли даже в Петербург, к императорскому двору. А филипповские калачи и сайки еще прежде везли и того дальше – в Сибирь. Их пекли на соломе и каким-то особым образом, еще горячими, прямо из печки, замораживали. Везли на возах за тысячу верст и только перед самой едой оттаивали – тоже особым способом, в сырых полотенцах. И калачи попадали на стол где-нибудь в Екатеринбурге или Томске ароматными, как будто только что с пылу с жару…
Вдали вокруг горячих железных ящиков стояла разношерстная толпа – студенты, чиновники, дамы в пелеринах, бедно одетые женщины из работниц. Все жевали знаменитые жареные пирожки с мясом, с яйцами, с грибами, с творогом, с изюмом… Люша зашныряла глазами по обширному помещению и, как будто позабыв об обещанном пирожном, сразу потащила Январева к пирожкам.
– Мне два, хорошо, дядя? – скороговоркой попросила она. – Один с изюмом, другой с вареньем, хорошо? Не разоришься – они по пятачку. Хорошо? Давай тогда покупай скорее – очень кушать хочется.
– Да пойдем в кофейню, – предложил Январев. – Сядем за столик, выпьем чаю…
Мраморные столики и лакеи в смокингах, видимо, смущали девочку. А может, надписи на стенах кофейной: «Вход с собаками и нижним чинам запрещен»? Хотя умеет ли она читать? Скорее всего, нет.
– Пирожки, дядя… – И опять этот взгляд искоса и всхлоп ресниц. – А потом уж чай. Хорошо?
– Ладно, бог с тобой.
Большие пятачковые пирожки со свежей начинкой, поджаренные на хорошем масле, исчезли влет. Кукла выглядывала из-за пазухи с глупым видом, как будто и вправду дивилась на мир. Люша ела сосредоточенно, достаточно аккуратно, не поднимая головы и не глядя по сторонам. После вытерла согнутым пальцем рот и пальцы об платок, повязанный на талии.
– Еще купить? – улыбнулся Январев.
– Нет, теперь чай…
Сели за столик у окна. Официант получил заказ на два чая, пирожное для Люши и сайку с изюмом для Январева. Люша вздохнула, вытянула тонкую шею и передвинулась на краешек стула, поглядывая в дальний угол, где висела темная картина в золоченой раме и стояла кадка с огромной пальмой.
– Что ты… – Январев огляделся, пытаясь понять, что происходит с девочкой. О чем она думает? Чего опасается? Может быть, здесь кто-то из ее прошлых обидчиков? – Публика действительно странная… – Последние слова Январев, не заметив, произнес вслух.
– Так а чего же ты хочешь, дядя? – тут же откликнулась Люша. – Это же «вшивая биржа».
Повесть Екатерины Мурашовой «Класс коррекции» сильно выделяется в общем потоке современной отечественной подростковой литературы. Тема детей — отбросов общества, зачастую умственно неполноценных, инвалидов, социально запущенных, слишком неудобна и некрасива, трудно решиться говорить об этом. Но у автора получается жизнелюбивое, оптимистическое произведение там, где, кажется, ни о каком оптимизме и речи быть не может.Мурашова не развлекает читателя, не заигрывает с ним. Она призывает читающего подростка к совместной душевной и нравственной работе, помогает через соучастие, сочувствие героям книги осознать себя как человека, личность, гражданина.
Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.
Эта повесть — о столкновении интересов двух подростковых компаний — благополучных питерских гимназистов и пригородных беспризорников. Время действия — 90-е годы XX века. И хотя воссозданная в повести жизнь прагматична, а порой и жестока, в ней нет безысходности, а есть место и родительской любви, и заботе о слабых и привязанности к ним, и чистейшей влюблённости, жертвенности и благородству. Читаешь повесть, глядишь на героев, и как короста слезает, а под ней оказывается живая, «маленькая пушистая душа».
Новый роман от автора бестселлеров «Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр», «Те же и Скунс» Марии Семёновой и обладателя премии «Заветная мечта» Екатерины Мурашовой!Под воздействием могущественной, непреодолимой силы Кольский полуостров неожиданно становится точкой притяжения для совершенно различных людей. Повинуясь внезапному импульсу, сюда устремляется группа физиков из Питера, европейцы-уфологи, прослышавшие о загадочных явлениях в северных широтах, гринписовцы, обеспокоенные экологической ситуацией в этом районе, и другие, зачастую довольно странные личности.
Мир меняется вместе с главными своими координатами – материальным и медийным пространством. Неизменной остается только человеческая природа.Семейный психолог Екатерина Мурашова вот уже более двадцати лет ведет прием в обычной районной поликлинике Санкт-Петербурга. В этой книге она продолжает делиться непридуманными историями из своей практики. Проблемы, с которыми к ней приходят люди, выглядят порой нерешаемыми. Чтобы им помочь, надо разобраться в целом калейдоскопе обстоятельств самого разного свойства.И очень часто ей на помощь приходит, помимо профессионального, ее собственный человеческий опыт.
«Створка ворот пронзительно скрипнула, словно обидевшись на что-то, но осталась неподвижной. Изюмка вздрогнул, оглянулся по сторонам, а потом снова всем телом налег на нее. Створка чуть подалась назад, и в образовавшейся щели тусклой синевой блеснул бок огромного висячего замка. Изюмка вздохнул и опустился на четвереньки…».
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Элисон Уэйр, историк и автор бестселлеров «Екатерина Арагонская. Истинная королева» и «Анна Болейн. Страсть короля», создает очень подробный и убедительный портрет Джейн Сеймур, третьей королевы Генриха VIII. Джейн, в детстве мечтавшая стать монахиней, оказывается при дворе Генриха VIII сначала в качестве фрейлины у Екатерины Арагонской, а потом у Анны Болейн. Стремясь завоевать любовь короля и заслужить благосклонность своей семьи, Джейн втягивается в опасную политическую игру, но быстро понимает, что придворные интриги могут не только высоко вознести, но и уничтожить.
Англия, 1536 год. В английской истории не было королевского двора более пышного и блестящего. Но под сверкающей позолотой живет измена… Элизабет Тюдор, дочь Генриха VIII, самого могущественного из королей, которых когда-либо знала Англия. Ей предназначено взойти на престол, ибо она — наследница короля. Но все изменится в одночасье, когда Анна Болейн, ее мать, будет казнена за предательство. Друзья сделаются врагами, и единственное, на что ей остается надеяться в борьбе за будущий трон, — это на собственные силы…
Юная Анна Болейн, получившая блестящее воспитание во Франции, была представлена английскому королю Генриху VIII и сразила его наповал. Смелая, умная, разносторонне одаренная, она убеждена, что женщины рождаются не только для того, чтобы подчиняться мужчинам. Презирая любовные интриги, Анна отказывает королю, разжигая его страсть. Но разве она не достойна короны более, чем кто-либо другой, ведь в ее жилах течет кровь Плантагенетов? Она не любит жестокого Генриха, но королевская власть для нее важнее любви.
Каталина, дочь великих испанских монархов Фердинанда Арагонского и Изабеллы Кастильской, выросла в твердом убеждении, что обязательно будет королевой Англии, но путь к британской короне оказался труден. И все же она стала Екатериной Арагонской, первой и преданной супругой Генриха VIII. Но каково это – быть женой вздорного и самонадеянного Генриха?«Екатерина Арагонская» – это первый роман популярного автора и известного историка Элисон Уэйр, решившей создать драматическую серию, в которой каждая книга будет посвящена одной из жен короля Генриха VIII.Впервые на русском языке!