Пепел: Мир праху моему - [2]

- Пусть меня кремируют, а пепел развеют над Днепром. Не хочу занимать место на кладбище. А книги мои пусть в библиотеку сдадут. На остальное насрать.

- Вот и порешали!

Дома я снял рюкзак и сразу пошёл к холодильнику, достал оттуда бутылку пива, закурил и плюхнулся в кресло. Комп включать не хотелось, говорить с кем-то - тоже. Хотелось просто нажраться и уснуть. Только вот алкоголь в тот вечер меня не брал. Сознание оставалось до омерзения ясным, хотя тело уже изрядно шаталось. Настроение прыгало из одной крайности в другую: сначала хотелось петь и плясать, потом в исступлении биться головой о стену. Это спустя много времени я понимаю, что такая реакция нормальна - Санёк был большой частью моей жизни, и не удивительно, что потеря не прошла даром для нервной системы.

Спустя некоторое количество времени и две бутылки пива, мне надоело пить в тишине, и я решил себя чем-то развлечь. Я достал из рюкзака то самое Сашкино "сокровище", сдул с него пыль и открыл на рандомной странице.

Ну, ничего иного я и не ждал. Книга оказалась каким-то старонемецким сборником заклинаний. Пришлось доставать телефон и переводить хотя бы названия - сами заклинания больше походили на латынь. Мой пьяный мозг решил, что неплохо было бы и прочитать одно-два. Весело, как-никак.

Название "Verbindlich Seele" - "настоящая душа" по версии Гугла - меня чем-то привлекло, и я решил его прочесть. Напрягая разбегающиеся глаза и с трудом ворочая языком, я кое как продирался сквозь зубодробительный мёртвый язык, уже на середине куплета ощущая себя идиотом, но не собираясь останавливаться.

Вот, последнее слово прозвучало... И, ожидаемо, ничего не произошло. Я посмеялся про себя, представляя, как бы скрывал своё разочарование Саша - он очень хотел верить в существование магии.

Приглядевшись, я увидел фразу "закрепить кровью" написанную карандашом узнаваемым почерком Сашки. Ну ладно, исполним последнюю волю усопшего. Сходив на кухню за ножом, я аккуратно проколол подушечку указательного пальца, и красная капля упала на жёлтую страницу. Постояв минуту в тишине, я уверенно назвал себя идиотом и лёг спать.

Утро больно резануло светом по глазам. В голове шумело, во рту пересохло, проколотый вчера палец начал саднить. Я с кряхтением сел в кровати и, обхватив голову руками, начал вспоминать вчерашний вечер.

Вот кто меня вчера дёрнул еще и пиво пить? Еще и книгу кровью заляпал... А, нет, не заляпал. Страница чистая, как так и было. А куда же капля упала? Пол чистый, стол тоже... Ладно, не важно. Хоть и странно. Я же точно помню, этот момент, даже нож лежит на столе!

С Наташкой я встретился только около полудня - пока в порядок себя привел, пока Цитрамон подействовал на больную голову, еще и этот моросящий дождь с пасмурным небом давят на голову... В общем, я все-таки нашел силы выйти из дома. Укрыв короткостриженую голову капюшоном и пыхтя сигаретой, чертыхаясь и стараясь не вступать в лужи, я шел дворами к аллее с часами - любимому месту для рандеву в нашем городке.

- Привет, Нат.

- Здравствуй, Семён. Готов?

- Всегда готов. - Ответил я ей девизом организации, к которой в жизни не имел ни малейшего отношения.

По дороге Наташа говорила о всякой ерунде, будь то погода, экстравагантный вид кого-то из прохожих или вывеска новой кофейни. Я был не против. Девушке надо выговориться, отвлечься, а я... Мне говорить не хотелось. Мы сдали Сашкины вещи в "Красный Крест", на обратном пути зашли в ту самую кофейню, сели за столик, как вдруг я понял, что нахожусь в тишине. Я поднял глаза на Нату. Она отрешенно смотрела в пустоту.

- До сих пор не могу привыкнуть, что его больше нет... - Прошептала она. Я взял её за руку, и она продолжила. - Без него дома так... Пусто...

- Нам всем его не хватает, Нат. - С трудом сдерживая собственные эмоции, начал я. - Но жизнь, наша жизнь на этом не должна кончаться. Это трудно, но мы все это рано или поздно переживём. А Сашка... Сейчас он наверняка в лучшем мире...

- Ты же в это не веришь.

- Я - нет. Зато ты веришь.

- Да. - она вздохнула и вытерла выступившие слёзы. - Да. Наверное, ты прав.

Мы посидели еще немного.

- Сёма, ты сам-то как?

- Сложно сказать. Как опустошенная бочка. Как будто меня выпили и выжали.

- По тебе видно. - сочувствующим тоном без тени иронии произнесла она.

- Все настолько плохо? - Я начал сомневаться в собственном состоянии. Легкий озноб я списывал на похмелье и хреновую погоду, но остальное-то в порядке... Вроде...

- Сам посмотри. - Нат выудила из косметички зеркальце.

Я взглянул на свою физиономию и немного офигел. Бледный, синяки под глазами, белки глаз покраснели, еще и тремор появился. Короче, все было куда хуже, чем я думал.

- Да, перепил вчера немного, завтра уже очухаюсь.

- Ну смотри мне!

Мы допили кофе и разошлись. К концу нашей встречи мне еще больше поплохело, так, что я уже с трудом удерживал вертикаль. Пришлось вызывать такси и ехать эти долбанные четыре квартала. Потом доползти до квартиры, открыть еще бутылочку пива и завалиться в кровать. Подобное лечат подобным, так ведь?

На следующий день мне стало еще хуже. Настолько, что я отпросился с работы и вообще почти не вставал с кровати. Парацетамол не сбивал температуру, горячий чай не облегчал состояние, даже дыхание над горячей картошкой не оправдало возложенных на него надежд. Запас маминых рецептов иссяк, и я решил все-таки обратится к врачу. Но уже не сегодня. Завтра. А пока посплю.